Ольговича 1137 г до окончания значительных массовых передвижений русского населения XVII века Витов, 1997 Е. В. Балановская, оп. Балановский ООО луч москва 2007

Ш ГЛАВА Ч ЛИКИ РУССКОГО НАРОДА - ВЗГЛЯД АНТРОПОЛОГА Рис. 4.4.6. Распространение былинной традиции на Русском Севере (по [Витов, 1997]). К третьему ряду доказательств относится сопоставление антропологических ареалов с этнографическими и фольклорными. Самым яркими впечатляющим является сравнительный картографический анализ ареала распространения былинной традиции, которая характерна только для Русского Севера. На рис. 4.4.6. приведены центры распространения былин [Витов, 1997]. Территории, на которых записаны былины, обнаруживают замечательное совпадение с беломорской половиной ареала ильменцев. Это совпадение с высокой степенью вероятности свидетельствует о том. что распространение ильменско-беломорского типа и былинной традиции является отражением одного итого же исторического процесса - новгородской колонизации [Витов, 1997, с. 18]. При этом на исконной новгородской территории былины исчезли, что может быть одним из печальных последствий известных исторических причин — борьбы Москвы и Новгорода. Напомним, что и антропологический след новгородских словен - в отличие от остальных славянских племен - не обнаружен при геногеографи- ческом анализе (раздел 2.3.) Таким образом, географический метод в приложении к данным антропологии позволил разглядеть ход исторических процессов при формировании русского генофонда. Мы ограничились лишь одним примером - обоснованием выделения ильменско-беломорского типа. Однако географический метод был применён для решения целого ряда вопросов формирования фенофонда русского народа. Это и путь расселения нов- городцев. И борьба Новгорода и низовских земель за северные территории. Вдоль основной линии их борьбы в Подвинье удалось выявить постепенный переход в антропологическом типе населения- например, процент светлых оттенков глаз закономерно пада-
ёт вдоль этой линии с севера на юг - от 67% до 40%. Эта картина постепенной смены антропологического типа соответствует медленному освоению древних новгородских земель на Двине, которое шло со стороны Ростова, а позднее Москвы. Использование данных антропологии в сочетании с показаниями письменных источников даёт возможность проследить географию и историю русского народа [Витов. 1997, с. 29]. КАРТОГРАФИЧЕСКАЯ ТЕХНОЛОГИЯ
Приведённый пример показывает необходимость географического мышления при изучении истории народонаселения. Именно географический метод лежит в основе современной геногеографии. Но, кроме испытанного географического метода, у современной геногеографии появилась и мощная картографическая технология, то есть совокупность алгоритмов построения, преобразования и анализа карта также программная реализация всех этих функций. Применение нашей картографической технологии к антропологическим данным имеет особую историю. Как рассказывалось в главе 2, начальный этап создания технологии был связан именно сданными по русской антропологии [Рычков, Ящук (Балановская), 1988]. Сознавая перспективы нового инструмента - обобщённого картографического анализа, обобщённых ландшафтов карт - авторы стремились показать тоновое, что открывается на этом пути даже в столь тщательно и авторитетно разработанной области, как этническая история русского народа. Соединение географического, картографического и генетического подходов позволило извлечь из антропологических данных информацию по истории формирования русского населения. Мы имеем ввиду и обнаружение трёх зон в ареале генофонда, соответствующих трёмэтапам его формирования, и обнаружение следов летописных славянских племен.
Геногеографическая технология изданных об антропологии современного населения извлекает информацию об его историческом прошлом - то есть осуществляет именно то, что пока не удавалось выявить в прямом палеоантропологическом изучении. Одно дело - дать краниологическую характеристику каких-либо курганных серий. Совсем иное - доказать, что это характеристика именно славян, а не славянизированного, образно выражаясь, «обращённого в славянство населения, принявшего славянский языки культуру. И, наконец, еще сложнее доказать, что те, кто погребён по позднему славянскому курганному обряду, передали свои гены длинной цепочке поколений, и их потомки составляют ныне ядро в антропологическом составе русского народа. От прошлого к настоящему
- такая задача не имеет строгого решения. Мы никогда не знаем, дошла ли эта эстафета до нас, или же цепь передачи генетической информации прервалась на каком-то этапе. В этом случае до нашего времёни не дошли гонцы из изученных палеоантропологами популяций, разорвалась связь времён. Зато постановка задачи и решение возможны, когда исследование ведется в обратном направлении - от современности к истокам. Такая логика - чисто генетическая в своей основе, ведь последующие эпохи наследуют от предыдущих именно гены, а не антропологические признаки. Как же именно сочетать генетический подход, антропологию и картографирование Ответ мы обсуждали выше - ключевым здесь является использование обобщённых карт. Карты отдельных признаков слишком разнообразны. Хотя на нескольких картах мы встретили четкую кли- нальную изменчивость, но этот тип рельефа карт оказался довольно редок. На других картах чередуются полосы высоких и низких значений, причём эти полосы могут идти как в широтном, таки в долготном направо ш в н ы е черты Фён^Фондд лении. Встретился и тип изменчивости, при котором области высоких и низких значений, также чередуясь, образуют концентрические круги. На некоторых картах вообще неуда тся увидеть никакой географической закономерности, столь сложен рельеф этих карт - мы отнесли их к типу лоскутного одеяла. Среди карт, которые мы неприводим в книге, встречаются самые разные типы изменчивости. Возможно, даже на приведённых картах читатель разглядит иные закономерности, нежели мы. Но вот что абсолютно невозможно нет никакой надежды, что обнаружится какой-то один частный признак (будь то форма носа или гаплотип мтДНК), в карте которого раскроется общая история всего генофонда. Этого можно ожидать лишь от всей совокупности признаков, от всей совокупности карт. Чтобы из всего этого многообразия отдельных признаков извлечь информацию о структуре генофонда, нужно применить тот или иной метод обобщения.
ОБОБЩЁННЫЙ ЛАНДШАФТ МНОГОМЕРНЫЕ РАССТОЯНИЯ Первым типом обобщённых карт стали карты расстояний. Как говорилось, самая первая такая карта выявила три зоны в русском населении. Срединная рифтовая зона - близка к среднерусским характеристикам, а западная и восточная - отличаются от них. Чтобы проверить объективность этого результата, впервые опубликованного еще в 1989 году, мы построили целую серию таких карт, варьируя исходные данные и метод построения. Оказалось, что на всех картах выявляются эти три зоны. Что же представляют собой западная и восточная зоны скопления ядерных структур По самой технике анализа это территории, которые существенно отличаются от среднерусских величин, причём отличаются не по одному, а по совокупности антропологических признаков. Такие области с антропологически особенным русским населением включают целый ряд компактных ядер, отделённых друг от друга среднерусским по антропологическому облику населением. Была предложена гипотеза, хорошо объясняющая такую картину каждое из ядер представляет собой след одного из племен, населявших эту территорию. Тогда становится понятным, почему ядра разделены областями с характеристиками, близкими к среднерусским. При смешении населения, относившегося к разным ядрам (разным племенам, локальные популяционные характеристики нивелировались, усреднялись, что мы и видим сейчас на границах между ядрами. Это первое, что бросается в глаза при взгляде на карту - её составленность из многих ядер. Предложенная гипотеза хорошо объясняет и наличие западного и восточного скоплений ядер западное скопление она связывает со славянскими племенами, причём расположение многих ядер соответствует локализации конкретных летописных славянских племен (см. главу 2). Восточное скопление - связывается с финно-угорскими племенами. А срединная полоса - стой зоной, где происходило интенсивное перемешивание этих двух пластов народонаселения, и как следствие- формирование обширной полосы среднерусских значений.
6 Зак. 4362 ГЛАВНЫЕ СЦЕНАРИИ Вторым типом рассмотренных обобщённых ландшафтов стали карты канонических переменных или главных компонент. По выражению известного генетика Луиджи Луки Кавалли-Сфорца, каждая из карт главных компонент показывает один из главных сценариев, одну из основных схем, по которым шло формирование генофонда. Такие карты первых (по важности) сценариев, построенные поданным соматологии и поданным дерматоглифики, оказались удивительно похожи. По сути, это один и тот же сценарий постепенных изменений в населении при движении в широтном направлении (с юга на север или наоборот. То есть наиболее различаются южные и северные популяции, а посредине расположена широкая область постепенных переходов. Итак, главные сценарии антропологии - как соматологии, таки дерматоглифики (а также и данные генетики, представленные в следующих главах) выявляют один и тот же тип ландшафта. Мы видели (табл. 4.4.1) что корреляция между главными сценариями антропологии и классических маркёров достигает га между главными сценариями антропологии и ДНК маркёров г. Если совершенно разные признаки, изученные по совершенно разному набору популяций, выявляют один и тот же строй в архитектонике генофонда, это может указывать лишь на одноименно эта, пробивающаяся сквозь все несовершенства наших исследований, структура генофонда существует объективно. Выявленное широтное направление изменчивости русского народа известно поданным лингвистики
- северные, южные и промежуточные среднерусские говоры. В таком случае можно предположить, что широтная изменчивость отражает иной процесс, чем описанные ранее три зоны (славянская, рифтовая и «финно-угорская). Обобщённые антропологические карты расстояний (выявляющие три зоны) отражают расселение восточнославянских племени смешение их генофонда с местным финно-угорским населением. А обобщённые карты главных компонент (выявляющие широтную изменчивость) выявляют либо два разных северный и южный) потока славянской колонизации, либо две разных (северную и южную) субстратные группы финно-угорского населения. Можно выдвинуть и третью гипотезу - что широтная изменчивость, как некая поляризация внутри единого поля, возникла или же усилилась уже после формирования русского народа, параллельно сформированием северного и южного наречий единого русского языка. Важно и иное. Говоря не об обобщённых картах, а о картах отдельных признаков, можно заметить, что, хотя в целом карты русского народа подчиняются тенденциям изменчивости того же признака на картах населения Восточной Европы, однако - благодаря внутриэтниче- скому антропологическому масштабу - они позволяют уловить и иные, собственно русские, закономерности см, например, карты роста бороды и горизонтальной профилировки лица Это значит, что в антропологической структуре русского народа геногеографические карты позволяют видеть не только результаты взаимодействия монголоидов и европеоидов, населения леса и степи, Прибалтики и Приуралья, но и структуры, свя-

Никем не выявленной загадкой было утверждение, что группы крови равномерно распределены наземном шаре. Трагедия мировой войны помогла разрешить эту загадку. На македонском фронте было великое скопление народов и рас солдаты английские, французские, сербские, русские, войска цветных — мальгашей, индусов и негров. Весь этот калейдоскоп рас и народов жил вместе водном климате, все одетые одинаково и болевшие одними болезнями. В итоге различия в группах крови обнаруживались ярчайшим образом. Л. Гиршфельд, Г. Гиршфельд
Г
брисовав в предыдущей главе черты антропологического портрета русского генофонда глава 4), мы переходим к следующему его портрету- генетическому. Его мы восстанавливаем уже не по чертам внешнего облика русского населения, а поданным об изменчивости генов. Мы, наконец, делаем решительный шаг от фенофонда к генофонду. Поэтому в этой главе следует задать генофонду именно те вопросы, на которые лучше всего смогут ответить именно классические, а не иные генетические маркёры. В чем достоинства классических генных маркёров, этих свидетелей, рассказывающих нам о генофонде Есть ли у них недостатки Насколько подробный портрет генофонда смогут они нарисовать Каким способом лучше проанализировать эти данные, чтобы извлечь полную и достоверную информацию о генофонде Что даёт статистический способ анализа И почему мы всё же отдаём предпочтение картографическому способу Если мы будем изучать генофонд с помощью карт, то изменятся ли при этом статистические параметры (средние частоты, разнообразие И если изменятся, то как Попытки ответить на эти и иные вопросы, общие для всех генетических маркёров, даны в разделе 5.1. Какова географическая изменчивость каждого из классических генетических маркёров? Их изменчивость в пределах исконного русского ареала рассмотрена в разделе 5.2. В нём приведены карты распространения аллелей, предложено их описание и интерпретация. Отметим одну особенность. В предыдущей главе - при анализе антропологии - мы строго ограничили себя только русскими популяциями, не включая в анализ даже ближайших иноэтничных соседей. Такое ограничение позволительно в области антропологии, где имеются прекрасные обобщающие работы по сравнительной антропологии народов Восточной Европы см, например, коллективные монографии Происхождение Восточные славяне, 2002; а также Дерябин,
1998, 2002]. Однако по генетике русского народа и его соседей обобщающих работ практически нет. Поэтому, геногеографию русского народа мы рассматриваем не изолированно, а на фоне генетической изменчивости соседних народов, регионов или порой всей ойкумены. Это позволяет понять, какие черты русского генофонда объясняются обменом генами с соседями, а какие - собственной историей русского народа. На сайте www.genofond.ru ив Приложении раздел 6) приведены сводки данных о средних частотах и показателях межпопуляционной изменчивости
(GST) классических маркёров как в русских популяциях, таки в крупных регионах мира. В сводке представлены Европа и Юго-Западная Азия, Индостан, Восточная Азия, Америка, Меланезия, Океания, Австралия, Африка, Северная Евразия. Для Северной Евразии приведены также данные и по субрегионам
- Восточной Европе, Кавказу, Уралу, Средней Азии, Сибири. Пользуясь этими данными, читатель сможет сам сравнивать изменчивость классических маркёров в любых, интересующих его регионах. Однако анализ карт отдельных генов (основное содержание раздела 5.2.) - не самоцель, а лишь промежуточный этап для познания русского генофонда, его географии, его структуры, его истории. Насколько генетически различны популяции русского народа Одинакова ли такая генетическая гетерогенность для русского и других народов Евразии Различаются ли по уровню гетерогенности типичные народы Западной Европы, Восточной Европы, Кавказа, Урала, Сибири Каковы основные географические закономерности в структуре русского генофонда Эти главные вопросы рассматриваются в разделе 5.3. Вопрос о том, каково положение русского генофонда среди окружающих народов Евразии, также требует ответа- хотя авторы сознают, что пока ответ может быть только предварительным. Этим вопросам посвящены заключительные главы книги (главы 8 и 9), где привлечены данные разных науки рассмотрение проведено на широком фоне генофондов Евразии.