Учебник практической психологии. Абрамов. Учебник для высшей школы

ГЛАВА
1.
НЕНАПИСАННЫЕ
ПИСЬМА
(Из хроники жизни младенца)
Письмо 1. (Всем)
«Мне уже два месяца, сегодня я увидел, что кроме меня, в этом мире есть вы — другие люди. Я очень об- радовался, я смотрел вам в глаза, пытался поговорить, тянулся к вам руками и даже ногами. Я очень хотел вас любить. Я уже люблю вас.
Любовь такое сложное чувство, никогда не знаешь, как его выразить. Это от избытка чувств я укусил мамину грудь. Она ведь меня простила? Я не хотел, я не знал, что делал больно, я думал, что это тоже любовь.
Когда я закрываю глаза, вы исчезаете, и мне некого любить. Я должен тут же открыть глаза, чтобы вы были.
Без вас я могу любить только себя — вот мои пальцы, пятки, а это что такое во рту? Соска! Придется выбросить. Вот это уже интереснее, видимо, это мои волосы, почему-то больно... Что это упало мне на глаза?
Это же мои руки!
Если попробовать убрать, то сразу видно маму, а если еще раз закрыть рукой глаза... О, да это замечательная затея. Игра в «ку-ку» — это то, что надо, для того чтобы обнаружить не только для себя вас, но себя для себя.
Не держите мои руки, не закрывайте мои глаза надолго, а то мне страшно — вдруг я больше не найдусь...
Нашелся, я нашелся, да и вы тут.
Что это вы от меня хотите? Я уже показывал зайца, я уже приносил мишку. Еще раз? Ладно, принесу! Еще? Ну нет, не буду, не буду вас слушаться!
Я сам себя буду слушаться, я ручки спрячу и не буду, не буду, не буду...
Вы недовольны? Вы думаете, что я не слушаюсь. Правильно, правильно, я вас не слушаюсь, а себя я слушаюсь. Я уже знаю, что я есть, что у меня есть не только руки-ноги-голова, но и в голове что-то...
Точно не знаю, как это называется, но оно говорит мне: «Не слушайся других, а слушайся себя»...
Не бойтесь, я только недолго не слушался. Вот я уже снова с вами и я снова ваш, а вы мои. Я только хотел вам показать, что я — часть вас, я сам, я отдельный, у меня могут быть и есть свои желания, просто я не всегда могу их выразить.
Что с вами происходит? Вы всегда все знаете, все можете угадать. Поразительно... Я наблюдал за этим,
сначала радует то, что вы все знаете, но очень быстро вы становитесь грустными, скучными. Если происходит уже известное для вас, то вы редко смеетесь. А я так люблю смеяться!
Что если попробовать вас рассмешить? Например, так:
— Ава-мяу!
Почему вы не смеетесь, ведь так не бывает. Собаки не мяукают. Поняли, заулыбались, и мне стало веселее, да и сил прибавилось. Теперь не только я делаю то, что вы хотите, но и вы делаете то, что я придумал для вас. Мы стали понимать друг друга, мы стали изменять друг друга.
Но как это трудно, управляться с такими большими, как вы, — не выразить то, что я от вас хочу. С языком у меня еще плоховато, вот после двух лет, говорят, будет проще.

А пока приходится иногда и пореветь, и даже на пол упасть, чтобы вы — другие люди — поняли, чего я от вас хочу. Хочу немного — любви и радости.
Письмо 2. (Ответ единственному)
«Как мы тебя ждали и уже любили. Я думала, что все мои чувства и мысли изменятся — так и произошло. Но сколько хлопот свалилось на меня, нет ни сил, ни времени прислушаться к себе, да, порой, и к тебе — стирка,
уборка, бессонные ночи... Устаю очень...
Я себя не оправдываю, это очень трудно сразу привыкнуть к тебе. Ты какой-то незнакомый и родной одновременно, то улыбаешься даже во сне, то кричишь неизвестно почему и так трудно тебя успокоить. Вчера вот вздумал кусаться... С чего бы это? Я даже испугалась и никому об этом не сказала.
Нашел себе занятие: рассматриваешь свои ручки, ножки, за волосы тянул себя и кряхтел смешно при этом. В
прятки со мной играешь и уже не слушаешься. Скажу тебе, что в этом мало для меня приятного, ведь я должна тебя всему научить. Как же я это сделаю, если ты уже меня не слышишь, да еще и смеешься при этом.
А упрямый! Ни за что не сделаешь то, что не хочешь. Даже вопить начинаешь и ногами раз топал. Умные люди уже советовали шлепать тебя, да не могу — жалко. Но ведь недаром говорят, что детей надо учить, пока поперек лавки лежат... А ты уже вон какой большой — скоро полтора года будет, уже шутить научился. Не любишь, когда я грустная, да я не грустная, не бойся, я просто устала... Что ты еще от меня хочешь? Да, этот разговорчик только я могу понять. Вот бы записать все эти твои: «ти, ту... ав...» Нужен был бы переводчик с детского на взрослый, но ничего, справляемся пока сами...
А, ты хотел, чтобы я взяла твою собачку и одела ее. Я так и сделаю...»
ГЛАВА
2. «Я ЖЕ ВАМ ГОВОРИЛ»
(Из хроники жизни каждого трехлетки и чуть старше)
Письмо 1. (Самому себе)
«Вот уж действительно такие слова. Я на самом деле говорил, а они — другие — ничего не поняли. Я и мол- чал, и плакал, и даже орал и упирался, а они — Другие — ничего не поняли. Понять-то было просто — я хочу делать так, как я хочу, а не так, как они хотят. А сердиться здесь нечего. У человека есть его желания, он же чувствует, как они в нем живут, как они его заставляют говорить: «Я сам!» Это они и меня заставляли делать,
сопротивляться им очень трудно, да, признаться, и не хочется.
Когда чувствуешь, что можешь делать сам, что хочешь делать сам, что сам думаешь, о, это непередаваемый восторг. С тобой случается столько всего невероятного — начинаешь говорить, начинаешь думать о том, что говоришь, начинаешь разговаривать сам с собой — советуешься даже с собой. Я — это очень интересно и занятно. Это даже можно назвать — «Я», «мне», «мое», «хочу», «не буду», «могу», «не могу»... Очень увлекательно! Как не поговорить об этом с другими, жаль, что опять не всегда они меня понимают, словно не слышат.
Приходится им об этом попроще говорить, даже пореветь и посмотреть, что они будут делать. Помогает,
правда, не всегда. На стороне других больше силы — могут схватить и потащить, даже если очень не хочешь...
Но мама понимает, когда я для нее реву, а когда для себя. Как ей это удается? Я-то знаю, для кого я реву, даже ору... Как вот она догадывается? Никогда мне об этом говорила, да я и не спрашиваю — забываю, наверно...
А недавно сочинять начал — стихи сами получились, я даже не ожидал. Интересно, что еще я могу выдумать...
Вот и прыгать научился, и по горке лазаю, руками могу цепляться, а могу и без рук. Это я сам могу...»
Письмо 2. (Самой себе)
«Не справляюсь с трехлетним! Ничего не слушает! Я плохая мать, я ничего не понимаю, ничего не умею.
Стыдно перед людьми за его капризы, упрямство, бешенство какое-то. Как его такого любить!
С ним в люди выйти стыдно — опозорит своим непослушанием. Весь в папочку, тот тоже упрямец поря- дочный... Что мне с ним делать, неужели это никогда не кончится, есть же дети как дети... Неужели в нем ничего хорошего нет! Что это я... Он же буквами и цифрами интересуется, раскрашивал вот дома рыбку, сидел ведь, сосредотачивался... А как музыку слушает... Что это я? Я же очень люблю его — упрямца родного, —
вылитый он...»
ГЛАВА
3. «
МОГУ
ТАКОЕ СОЧИНИТЬ»
(Из хроники шестого года жизни каждого человека)

Письмо 1. (Всем-всем-всем)
«Вы не думайте, не думайте, не думайте, что все про детей знаете. Отдали нам игрушки, а сами в них .,, тоже играете. Кто вчера сказал, что его нет, а сам был дома? Кто сказал: «Я тебя не люблю», — а потом обни- мался?.. Мы же дети, играем только так: я говорю, что я еду, а сам знаю, что еду понарошку, ну, играю так... Я,
когда говорю, что я — волк и кого-то съем, уже знаю, что я не волк и есть никого не буду... Это все не на самом деле... Вы же сами так все делаете: одну и ту же кошку как только не называете. Перечислять не буду, а то еще обидитесь или вы, или кошка... Конечно, играть очень интересно: можно быть сразу и взрослым и маленьким — кем захочешь. Можно все сразу выдумать, а можно выдумывать долго-долго, медленно-мед- ленно, только бы захотеть... Я такое могу выдумать, такое... что никто не узнает — было это на самом деле или понарошку. Вы всегда говорите, что я вру, я даже не знаю, что это такое — я только выдумываю.
Мне надо выдумывать, иначе я не смогу понять, что на самом деле, а что понарошку...
Как я заметил, взрослые это тоже не очень хорошо знают, они не на все вопросы могут ответить... Вот я стараюсь задавать меньше — лучше сам придумаю, только потом не ругайте, что это неправда. Я еще не всегда понимаю, что такое правда, что такое «на самом деле было». Мне кажется, что на самом деле все, что происходит, зависит от меня, я — самый главный, даже луна ночью за мной ходит и тень моя за мной бегает, а я от нее прячусь. Что думают другие? Это я не всегда могу угадать — мне надо объяснять, я пойму. А вот то,
что чувствуют другие, я тоже чувствую, мне бывает всех очень жалко и я думаю о смерти, как ее победить...
Я могу это выдумать, тогда я ничего не боюсь, и маму могу защищать, и сам становлюсь храбрым и мудрым...»
Письмо 2. (Для очень-очень узкого семейного круга)
«Он врет ! Кто его этому учил ?! Выдумывает все, что было и не было. Его разоблачаешь, а он только больше врет. Никакие наказания на него не действуют. Такой маленький, а уже испорченный. Это все телевизор, нет,
причем тут эти мультики, среди них и ничего есть... Это все в детском саду они учатся, это влияние других детей!.. У нас же нормальная семья, мы же нормальные люди!
...Вот ведь, врет и не краснеет, боже, какой стыд... И это мой ребенок! Говорили, его лупить надо. Мало его били, считай, что и не били совсем... А зря, зря!
Как же он в школу пойдет — посмешищем для всех будет — врунишка. Учителя любить не будут... что де- лать?»
ГЛАВА
4. «
ЛУЧШЕ
БЫТЬ...»
(Из хроники жизни подростков — очень кратко, очень критично, очень лично)
Письмо 1. (Себе от себя)
«Не узнаю себя — расту ежедневно. Все время хочется есть и спать. Презираю себя за эти прыщи, за эти руки,
которые некуда девать, за эти так называемые ноги... Кто, когда говорил, что я симпатичный. Где этот человек? Нет его?
Отупел до неузнаваемости. Что помнил — забыл, ничего запомнить толком не могу, все путается. Да и логики ни в чем нет, особенно у этих взрослых — сегодня одно, завтра — другое. Не хочу о них — все врут и притворяются... Так хочется от них, от всех на необитаемый остров, хотя бы на недельку... Ничего ведь не понимают, ничего. Не хотел о них, да снова начал... Думают, что просто одному — один пропадешь. С ре- бятами нормально, даже хорошо, балдеем, расслабляемся, конечно, без них, без взрослых.
Быстрее бы вырасти, а то не знаешь толком, что еще от себя ждать, каждое утро надо с собой заново знакомиться.
Соображать вроде лучше начал, понимаю, что взрослые не всесильны. Так, грозят, прикидываются, — а сами всего боятся, да и ума у них... Я бы и то лучше делал, да и делаю кое-что уже.
Вот только любовь... выдумали ее, я запутался — уже и сам не пойму, что я от нее хочу, от этой любви. Еще говорят, что любовь и секс — это не одно и то же, как они понимают. Это только сам можешь понять, я так думаю... Да, тут еще все будущим пугают, что о нем надо думать... Я думаю, но как я могу думать о том, чего я не знаю, — бред какой-то... Как можно думать о том, чего нет, его только выдумать можно как фантастику...
трудно придумать
Мы тут с ребятами пробовали — интересное. Бросили.
Да, мы уже взрослые, мы все можем, что и они, мы же тоже как они. Я вот думаю, что мы их настоящее

зеркало, вот они нас и боятся, вот и говорят всякие глупости, грозят, да не боюсь я ничего — не маленький...»
Письмо 2. (Написано и отправлено без помощи почты)
«Я признаю за тобой право на ошибку и на неправильные ошибки.
Я признаю за тобой право на тайную и личную жизнь, если эта тайна не угрожает твоей жизни.
Я признаю, что могу тебя неправильно понимать.
Я признаю за тобой право не любить меня, но ты не можешь отнять у меня мою любовь к тебе.
Я признаю за тобой право на личную жизнь, на мои интересы. Я признаю за тобой право отвечать за самого себя и готова прийти тебе на помощь в принятии ответственных решений.
Я признаю, что ты знаешь и умеешь что-то лучше, чем я, но и я умею и знаю другое, чем ты, — мы могли бы обменяться... (письмо не дописано, оно заканчивается многоточием и следующими словами из стихотворения известного в домашних кругах автора:)
Все в мире кончается, Кончится детство — Оставит мечты и Дороги в наследство, Мечты окрыляют, Дороги уводят, По ним улетают, Бывает, уходят, Но, чтобы уйти, Улететь и умчаться, Нам каждому надо С чего-то начаться... С рождения, с дома, С любимого взгляда, С прощения, просьбы, Весеннего сада, С разлуки, с успеха, С руки подающей, С надежды — с семьи
Моей, нашей, живущей
В той точке земли, где
Дороги родятся, где
Дивные сны подрастающим снятся...
ГЛАВА
5. «Быть
ВЗРОСЛЫМ
...»
(Из хроники взрослой жизни — отдельные высказывания очень разных людей о жизни вообще)
— Никогда не думал, что так можно уставать от жизни, просыпаться по утрам не хочется;
— Я и хлеб ем, как пряник, — очень люблю жизнь;
— Вот, говорят, что надежда умирает последней, я думаю, что ее давно похоронил;
— Я вдруг почувствовал, что если не я, то никто, понимаешь, никто этого не сделает...
— Я почувствовал, что стал взрослым тогда, когда защитил мать от отца. Это было страшно, но я смог.
— Как подумаешь о жизни, ничего-то не понимал в молодости, вот если бы все начать с начала...
— Никогда не завидовал молодым, а тут вдруг сердце защемило — жизнь-то проходит.
1994, Брест

1   ...   22   23   24   25   26   27   28   29   30