Главная страница
Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
qrcode

Виндельбанд В. - Философия культуры. Избранное(... Виндельбанд в. Философия культуры избранное


НазваниеВиндельбанд в. Философия культуры избранное
АнкорВиндельбанд В. - Философия культуры. Избранное(.
Дата23.02.2017
Размер1.25 Mb.
Формат файлаpdf
Имя файлаVindelband_V_-_Filosofia_kultury_Izbrannoe.pdf
оригинальный pdf просмотр
ТипДокументы
#9890
страница1 из 34
КаталогОбразовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   34

ВИНДЕЛЬБАНД В.
ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ : ИЗБРАННОЕ
Виндельбанд В. Философия культуры: Избранное:
Пер. с нем. / РАН. ИНИОН.
Лаб. теории и истории культуры. - М.: ИНИОН, 1994. - 350 с. - (Лики культуры)
В. Виндельбанд - выдающийся философ ХХ века, последователь Иммануила Канта. В предлагаемом издании содержатся две его наиболее значительные работы: "Философия культуры и трансцендентальный идеализм", в которой он изложил свой подход к изучению культуры, и "Прелюдии" - очерки по истории философской мысли.
4402000000

Содержание
Философия культуры и трансцендентальный идеализм.............5
Прелюдии
Предисловие................................................ 20
Что такое философия? (О понятии и истории философии) ....... 23
О Сократе.................................................. 69
Памяти Спинозы............................................ ,97
Иммануил Кант............................................. 118
Фридрих Гёльдерлин и его судьба............................. 148
О философии Гёте .......................................... 173
О мышлении и размышлении................................ 198
Нормы и законы природы ................................... ,228
Критический или генетический метод? ........................260
О принципе морали ........................................ 289
Святыня................................................... 317
Sub spede aeternitatis*) (Медитация). ........................ 340
*)
С точки зрения вечности (лат.).
ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНЫЙ ИДЕАЛИЗМ
1
О философии культуры можно говорить в самых различных смыслах.
Многие, например, будут требовать от нее определения идеала будущей культуры или обоснования общезначимой нормы, которая позволила бы нам оценивать действительно существующие состояния культуры; все те, кого удалое убедить в том, что задача философа не искать или понимать ценности, а создавать их и повелевать, будут ожидать от философии своего рода проекта идеальной или заданной культуры.
Можно, однако, ограничить задачу философии культуры, свести ее к пониманию исторически преднаходимой и данной культуры. Истинной философией такая философия будет, конечно, только в том случае, если генетические исследования психологического анализа, социологического
сравнения и исторического развития будут служить лишь материалом для обнаружения той основной структуры, которая присуща всякому культурному творчеству во вневременном, сверхэмпирическом существе разума.
Но между этими двумя родами философии культуры возможен целый ряд переходов. Само собой разумеется, что идеальная картина заданной культуры более или менее сознательно зависит от понимания данной культуры: можно даже сказать, что эта невольная зависимость тем сильнее, чем резче контраст между идеалом и прошлыми или настоящими условиями; наконец, раньше или позже всегда также встает вопрос о реальном осуществлении этого идеала, о развитии его из данного состояния культуры.
5
С другой стороны, и философское понимание данной культуры неминуемо должно привести к своего рода предвидению будущего ее развития, ибо настоящий культурный момент, будучи включен в историческое движение и понят как член этого развивающегося ряда, всегда указывает на предстоящий, за собственными его пределами лежащий момент.
Но и во всех этих переходных пониманиях философии культуры противоречие заданного и данного сказывается с прежней силой: оно находится в тесной связи с принципиальными особенностями философско- исторического метода. Для того, кто рассматривает историческое развитие по образцу математического и абстрактного (begrifffich) развития, в котором знание закона ряда и одного какого-нибудь члена его делает возможным построение всех следующих его членов, для того цель прогресса принципиально дана уже в законе прогресса и при правильном рассуждении может быть всегда предвидена. Но если специфическую сущность исторического развития видеть в прогрессирующем оформлении не определяемого в понятиях, временно-фактического процесса становления, то понимание прошлого и настоящего сможет в таком случае повести лишь к определению задач будущей культуры, уверенность же наша в их осуществлении будет уже делом не познания, но убеждения и мировоззрения.
Исходя из этих основных моментов и различным образом комбинируя их, было бы не трудно построить основные возможные типы философии культуры и ' соответственным образом охарактеризовать главных ее представителей от Руссо и Кондорсе до наших дней. Но важнее, мне кажется, указать на то общее, что они все должны иметь, раз они действительно хотят быть философией культуры, т.е. абстрактной наукой, оперирующей с помощью понятий.
6

Независимо от того, идет ли речь о данной или о заданной культуре, основы ее должны быть заложены в глубочайшем существе всякого разумного творчества и как таковые познаны философом. Ибо философское понимание культуры начинается лишь там, где кончается психологическое или историческое установление фактического се состава; оно отвечает на quaestio juris*), причем руководствуется единственно лишь точкой зрения имманентной предметной (sachlich) необходимости. Но в этом именно и заключается, по моему мнению, критический метод Канта; и вытекающий отсюда основной способ понимания культурных функций и есть трансцендентальный идеализм. В опубликованном мною в "Kultur der
Gegenwart" (том У, с.474)
2
) кратком изложении истории новой философии я попытался охарактеризовать систему критицизма как: такого рода всеобъемлющую философию культуры; при этом я, конечно, имел в виду не историческую постановку проблемы Кантом, но живой плод его учения и его значение для духовной жизни настоящего времени. Не подлежит никакому сомнению, что в своем критическом анализе Кант всегда исходил из вопроса, по какому праву в выросшем из опыта индивидуальном сознании возможны априорные синтетические суждения, т.е. такие функции разума, всеобщая и необходимая значимость которых должна распространяться на весь опыт. За это именно его идеализм и прозвали впоследствии субъективным. Но столь же несомненно, что плодом кантовской критики всегда было вскрытие тех разумных оснований, на которых зиждятся великие области культуры: "Критика чистого разума" дала основную структуру науки, как ее нашел и понимал Кант; "Критика практического разума" и построенная на ней "Метафизика нравов" царство разумных целей в морали и праве; "Критика способности суждения" - существо искусства и эстетического творчества жизни; и затем только уже можно было поставить дальнейший критический вопрос, какие из характеризующих те культурные ценности моментов чистого разума содержатся в религиозной форме общественной жизни.
* Вопрос права
7
Этот путь, совершенный Кантом от постановки им проблемы до ее решения, есть путь философии от XVIII до XIX в., от Просвещения до Романтизма.
Развитие это, с предметной точки зрения, состояло в замене естественного человека историческим, с методической точки зрения • в замене психологии историей как органом критики. Это самое развитие повторила затем снова послекантовская философия, пройдя путь от Фриза к Гегелю.
Но что же стоит в центре всего этого развития? Бессмертная заслуга Канта - открытие им синтетического сознания. Критика чистого разума раз навсегда установила невозможность для зрелого философского сознания мыслить мир так, как он является наивному сознанию, т.е. "данным" и отраженным в
сознании. Во всем том, что нам представляется данным, кроется уже деятельность нашего разума: на том факте, что мы сначала создаем для себя вещи, и основывается наше познавательное право на них. Нам нужно сначала присвоить, приспособить к себе тот мир, который мы должны пережить, потому что мы можем пережить всегда лишь часть мира, один только отрезок его и то лишь в упорядоченной связи, принципы же выбора и связи заложены в структуре нашего сознания, в котором они и должны быть найдены. Мир, который мы переживаем, есть наше дело. Пока что нельзя еще сказать, чтобы идея эта была особенно нова или глубока. Что эмпирическое сознание может воспринять лишь небольшой отрезок громадного мира и что каждый из нас представляет себе этот отрезок да свой лад, соответственно предшествующей истории своей жизни, - об этом давно уже и много говорилось, и, чтобы открыть это, Канту не надо было родиться. Но громадное значение его критического принципа покоится на в сущности поразительно простом следствии из этого психологического факта.
8
Если общезначимые суждения, составляющие фактически то, что мы называем "опытом", вообще должны иметь место, то это возможно лишь благодаря тому, что все эти эмпирические ассоциации и апперцепции пронизывает трансцендентальный синтез, т.е. в самих вещах кроющаяся, от движений эмпирического сознания независимая связанность элементов. Эти связи элементов суть формы "трансцендентальной апперцепции", и учение, что все решительно предметы порождены этим общезначимым синтезом и что кроме них ничего другого не существует, и есть трансцендентальный идеализм.
Не только в данной связи, но и вообще для сохранения и дальнейшего развития трансцендентального идеализма необходимо особенно редко подчеркивать, что кантовское понятие "сознание вообще" нельзя истолковывать ни в психологическом, ни в метафизическим смысле, но что оно относится исключительно лишь к предметным предпосылкам общезначимых суждений. С другой стороны, однако, столь же необходимо резко и недвусмысленно уяснить себе отношение трансцендентальной апперцепции к деятельности человеческого разума. У самого Канта, по крайней мере, если следовать буквальному смыслу его слов, отношение это далеко еще не ясно. Этот труднейший вопрос критицизма, вопрос его жизни и смерти, не получил еще у него своего разрешения. Известно ведь, сколько различных, даже противоположных мнений высказано было относительно того, как следует понимать эти априорные формы разума: обусловлены ли и в какой мере обусловлены они существом человека? В теоретической философии Кант до самого последнего времени придерживался выставленного им в диссертации "De mundi scnsibilis etc"
3
) учения, согласно которому пространство и время представляют собою специфически
человеческие формы наглядного представления: сначала он отсюда психологически вывел их априорную значимость.
9
Для всего "нашего" опыта, затем в "Критике чистого разума" он точно таким же образом ограничил применение категорий "миром явлений", основываясь исключительно на том обстоятельстве, что подлежащее категориальному синтезу многообразие может быть наглядно дано человеку лишь в пространстве и времени: сами по себе категории значат и для других видов наглядного представления, точно так же, как и, с другой стороны, формы аналитического мышления должны обладать разумной значимостью для любого содержания и для всякого мышления вообще. Не будем доискиваться, допустимо ли мыслить отношение пространства и времени к "нашему наглядному представлению" так, как его мыслил Кант, и мог ли сам
Кант желать такого антропологического обоснования для математических истин, которые должны ведь были на нем покоиться: несомненно то, что для дедукции "основоположений" оказалось необходимым применить и вместе с тем ограничить категории наглядно данным человеку во времени и пространстве многообразием, что только таким образом удалось дойти до систематической структуры науки, до понимания этой основной ценности теоретической культуры.
Точно так же обстоит дело и в практической философии только Кант идет здесь обратным путем
4
). Если при анализе знания он исходит из ощущения и наглядного представления и от этих антропологических элементов поднимается затем к всеобщему и разумному, т.е. к категориям, то в "Критике практического разума" (правда, предварительно подготовив почву в "Очерке обоснования метафизики нравов") он начинает с закона чистой воли, значимость которого распространяется на "все разумные существа", придает ему затем характер категорического императива через отнесение его к двойному чувственно-сверхчувственному существу человека и наконец в "Метафизике нравов" дедуцирует отдельные обязанности через отнесение этой основной заповеди к эмпирическим условиям индивидуальной или общественной жизни человека. Таким образом и здесь, в области нравственности и права, мы имеем дело с тем же основным методом: и это великая область культуры постигается как вторжение всеобъемлющего и всеобщего царства разума в разумную жизнь человека.
10
Отсюда (а правильность изложенного выше в принципе вряд ли может быть подвергнута сомнению) для трансцендентальной философии вытекает ясно определенный методический принцип: сначала необходимо вскрыть общезначимые предпосылки разумной деятельности, на которых в конце концов покоится все то, что мы называем культурой, затем с помощью предметного анализа нужно установить, какие из этих предпосылок
определяются специфически человеческими, в широком смысле слова эмпирическими условиями: полученный остаток будет таким образом содержать в себе одну только всеобщую сверхэмпирическую необходимость самого разума. Это абсолютное априори обладает само в себе безусловной значимостью в смысле ÖVÍWS
*)
как его понимал Лотце: входя в эмпирическое сознание, оно не только становится нормой для желающего познавать, действовать, творить субъекта, но получает также и зависящую от особенностей эмпирического сознания спецификацию, причем спецификация эта проходит последовательно различные ступени индивидуализации, начиная с родового сознания вплоть до индивидуализированной формы субъекта в пространстве и во времени. В последней форме мы как индивидуумы переживаем все то, что мировой разум оставляет в нашем конечном сознании, и отсюда путем обратного восхождения и постепенного исключения всего эмпирического мы должны снова прийти к царству всеобщих значимостей во всей их чистоте.
Следующая известная проблема логики поможет нам уяснить себе это взаимоотношение. Ясно, что для абсолютного, только истинного и (в спинозовском смысле слова) адекватного мышления отрицание (как качество суждения) не имеет никакого смысла; искать его среди конститутивных категорий, т.е. реальных отношений предметов, - напрасный труд. Но стоит только войти в сферу ; желающего познавать и потому способного ошибаться мышления, как отрицание и отношение его к утверждению приобретает существенное значение, открывая собою обширные области логической
Закономерности, как известно обусловленные им.
1)
Действительно сущее (греч.)
11
Но отрицание как таковое не зависит еще от особенностей человеческого мышления: его значимость распространяется на всякое конечное и находящееся в процессе движения сознание. Чтобы прийти к человеческому мышлению, нужно обратиться к различным словесным формам отрицания, к выражению различия (А есть не В), к общеотрицательному суждению (ни одно S не есть Р) или к так называемому отрицательному понятию (non-a) и т.п. Теория отрицания, не проводящая принципиального различия между этими тремя логическими сферами, неизбежно запутывается в множестве непонятных и неразрешимых противоречий.
Уже из 'этих кратких замечаний о методическом проведении принципа трансцендентальной философии должно было стать ясным тесное родство этого принципа с проблемой философии культуры. ' Ибо под культурой мы в конце концов понимаем не что иное, как совокупность всего того, что человеческое сознание в силу присущей ему разумности вырабатывает из данного ему материала: Центральным же пунктом трансцендентальной
философии является выставленное Кантом положение, согласно которому во всем том, что мы привыкли принимать за данное, поскольку оно представляет собой общезначимый опыт, присутствует уже трансцендентальный синтез соответственно законам "сознания вообще", соответственно сверхэмпирическим, предметно значащим формам разума. К этому взгляду Канта привела критика науки, более всего отвечавшей его метафизической потребности и потому более всего интересовавшей его, и на этой критике он построил затем свое опровержение догматической метафизики и обоснование метафизики явлений в форме "чистого естествознания".'' Тот самый принцип, с помощью которого Кант показал, какое знание невозможно и какое возможно, позволяет нам также методически разграничить отдельные науки соответственно порождающим их предметы различным принципам выбора и систематизации. Постольку он составляет непременную основу всякой гносеологии,
12
Эта деятельность разума, дающая начало науке и представляющая собой воссоздание (Neuschopfung) мира из закона интеллекта, имеет точно ту же структуру, что и всякое практическое и эстетическое творчество культурного человека. Здесь поэтому коренится предметное (sachliche) единство трансцендентального идеализма как философии культуры. Нигде это порождение предметов из закона сознания не сказывается с такой явной самоочевидностью, как в практической области (и только в этом смысле и можно говорить в трансцендентальной философии о примате практического разума); что нравственная деятельность стремится обработать данный нам мир природы (в широком смысле этого слова, включающем в себя также и человеческую инстинктивную и эмоциональную жизнь) согласно закону разумной воли, что из данного мира мы здесь путем выбора и систематизации создаем новый и высший мир - это столь самоочевидно, что не нуждается ни в каком пояснении. То же самое встречаем мы и в правовой области: разум создает в праве новый порядок человеческих взаимоотношений, последний смысл которого вытекает в принципе из категорического императива, повелевающего обеспечивать свободу личности в сфере ее социальной деятельности. Вся сфера эстетической жизни точно так же подчинена основным формам изоляции и синтетического возрождения. Всякое художественное творчество порождает свои предметы из активности сознания, которую Кант называл силой воображения гения, приписывая ей оригинальность и образцовость, а тем самым и объективную сообщаемость; даже импрессионист, желающий ограничиться простой передачей "виденного" им, отграничивает, выбирает и формирует данные своего переживания, т.е. творчески обрабатывает их. Всякое же наслаждение художественным произведением есть не что иное, как вторичное переживание того изолирования и воссоздания, которое художник однажды уже совершил со своим материалом.
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   34

перейти в каталог файлов

Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей

Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей