Главная страница
Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
qrcode

ЯШ vi


Скачать 14.81 Mb.
НазваниеЯШ vi
Анкорabueva zh nadyr hachilaev listaya sudbu.doc
Дата07.12.2017
Размер14.81 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаabueva_zh_nadyr_hachilaev_listaya_sudbu.doc
ТипДокументы
#32745
страница7 из 21
КаталогОбразовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   21

Среди нас, нацменов, есть свои внутренние нацмены, ка­ковы же могут быть их характерные черты?

Лакцы могут называть своих детей именами своих за­клятых врагов: Надир, Тимур...

Цудахарцы, акушинцы говорят: пусть лакцы кушают закон, а мы будем кушать мясо!

В селении Хосрех можно встретить имена героев индий­ских кинофильмов, русской литературы и всего комсостава 20-30-х годов...

...Эрик Семёнович считает, что лакские сёла: Гумучи, Гунчукатль, Гунна-Ар, и аварские - Гуниб, Хунзах, произош­ли от белых гуннов...

...Мне кажется, представители северо-кавказских гор­ских народностей, особенно чеченцы и дагестанцы, вос­принимают себя через призму русской классической лите­ратуры... и притом, через искажённую. Они, сами того не сознавая, подстраиваются под характеры героев Пушкина, Лермонтова, Толстого и т.д.

Они стараются быть диковатыми, дерзкими, беском­промиссными, тогда как настоящие горцы всегда отлича­лись скромностью, здравым смыслом и реалистичным взгля­дом на мир...

Эрик Семёнович

Единственный, всеми презираемый народ, который смог вырваться из клетки условно­стей и остаться равнодушным к мнению дру­гих, это цыгане. - Н.Х.

* * *

Горы - моя стихия. Я родился и рос в го­рах, чувствую себя здесь комфортно и уверен­но.-Н.Х.

Ни под кого не подстраиваясь и не пытаясь втиснуть себя в ев­ропейские рамки, Надыр повсюду и во всём остаётся горцем, лак-Цем, дагестанцем, мусульманином:

103

«...Сейчас придумали слово «азиатчина», и азиатчины страшно боятся - это комплекс неполноценности перед ев­ропейцами. Вам кажется, что надо подражать немцам или англичанам, но тем самым подчёркивается второсортностъ русских. Если вы не уважаете себя, свои традиции, - кто за это будет вас уважать? Духовная бедность - вот беда для народа. Я говорю о любом народе, не только о русском... » (интервью А. Проханову).

Надыр Хачилаев: ЗАПИСИ НА ПОЛЯХ:

...Явдруг вспомнил, как в армии наш замполит, выступая на политчасти, говорил, что: «лучшие люди на земле - это горцы! Они, как дети, и их надо беречь»...

... Даргинцы часто упрекают лакцев за то, что те пре­небрегают верой отцов.

Примечательна подборка исконно дагестанских имён, сделан­ная Надыром в его «Записях на полях»:

Мужские имена:

Лакские: Кунма. Кун-Бута. Барцулав. Муртуз. Сурхай. Аре. Сулай. Сукка. Кача. Чарин. Чарак. Мамати. Хирама. Авчи. Жилай. Кала. Заглу. Бякки. Бичалав. Бабалав. Барзулав. Гал-Барц. Шамхал.

Аварские: Нуцал. Гитинавас. Хучбар. Баркалла. Теруч. За-галав. Цинга. Суракат. Бацац. Арацлав. Щанхала. Сурагке.

Даргинские: Маргуг. Хула. Запир. Мулебкан. Усешан. Ба-тирай. Базалай. Танта. Акуш. Рабадан. Лапкукан. Эбайдул-ла. Асаб.

Лезгинские: Мариф. Юзеф. Ариф. Расим. Ятин. Эмин. Газанфар. Шеид. Шаик.

Перечисляя эти, на наш сегодняшний взгляд, совершенно не­обычные и даже где-то чуждые имена, Надыр будто хочет напом­нить нам о том, какие они могучие и звучные. Он словно пробует их на вкус, смакуя и предлагая и нам удостовериться, насколько они весомы и полнозвучны. •

Это становится особенно очевидным на фоне приведённых им тут же различных прозвищ, связанных со священным для всех му­сульман именем «Магомед»: 104



Мага-Кучерявый, Мага Седой, Мага-Крокодил, Дурной Магомед, Чёрный Магомед, Псих-Мага, Бешеный Магомед, Барц-Магомед, Мага-Гладиатор, Мага-Гора, Лапа-Магомед, Глы ба-Магомед...

Сам по себе этот список уже ирония, ибо изначальное имя Пророка, даваемое при рождении многим дагестанцам, позже ста­новится у многих похожим на кличку, лишая тем самым его вла­дельца ореола благости и благородства.

* * *

В самый тяжкий период жизни Надыру приснится сон, «словно видение наяву, всё будто реально». Он находится в каменном ко­лодце с решёткой:

...Справа, на откосе зелено-голубого от свежести холма, стоит женщина в белом. Я иду к ней с охватившим меня волнением. Женщина улыбается мне и говорит: «Ну, куда ты идёшь, ко мне всё равно ведь не попадёшь! - и тут же ста­новится строгой и невесёлой.

- Накормила ли ты детей? - спрашиваю я.

- Не беспокойся, они молятся за тебя. Это меня обрадовало.

К тому времени из голубых оврагов начал подниматься туман. Мы видим, как пробуждаются в ущельях яфетиче­ские племена. Жилища наши, словно пирамиды ласточкиных гнёзд в скалах.

Словно наши древние города в Каппадокии - остатки древних хеттов и хурритов...

С восходом народы в ущельях с каким-то нездоровым пылом патриотической активности идут вниз, каждый дер­жась своих ущелий. Знамёна, маршевые песни, топот риту­альных танцев в такт пению.

Слышится до боли знакомая песня нашего лакского до­рожного марша. Эта песня, словно тонкий чёрно-белый узор. Эта песня - песня куропатки и песня плакальщицы.

- Это уже не тот народ, не тот. Они испорчены обма­ном политиков. Ты, я знаю, ждёшь их, - говорит мне жен­щина с холма, - не придут они за тобой, не вынут кинжал из

105

ножен. Они лишь топотом пяток хотят напугать против­ника, искушённого в политике, а тот не испугается!

- А почему я чую запах «»Аьррайн гъавккуртал»?* Его ведь не варят просто так?..

Обратимся к строкам о народе, который уже «не тот», кото­рый испорчен «обманом политиков» и который «каждый держит­ся своих ущелий». Речь, конечно же, о лакцах. Надыр, который вме­сте со своим братом Магомедом очень много сил, времени, энер­гии и нервов положил на алтарь служения своему народу, в самый трудный момент своей жизни ждал, что его народ придёт к нему на помощь. Он надеялся хотя бы на моральную поддержку со стороны народа. Но её не было. Народ, как говорится, безмолвствовал, про­должая держаться «каждый своих ущелий»!

...А я ещё хотел пробудить наш народ из кокона много­вековой спячки в горах!

Представляю, какой громкой будет боль освобожде­ния...

* * *

А

Просто поразительно! Что бы ни делали братья Хачилаевы для лакцев, те воспринимали всё как должное, почему-то считая, что проблемы лакцев - это проблемы Хачилаевых, но проблемы Хачи-лаевых-это не проблемы лакцев. Вот такой парадокс. Но если лак­цы не грешили лояльностью по отношению к братьям Хачилаевым, то братья не изменяли им никогда, последовательно и целенаправ­ленно проводя политику, соответствующую интересам народа.

Надо сказать, что далеко не все лакцы проявляли негативный подход к личности Надиршаха Хачилаева. По воспоминаниям, один эпизод, связанный с арестом Надыра, характеризует как нель­зя лучше отношение к нему многих его соотечественников. Уроже­нец селения Куркли по имени Абдул-Вахаб сказал тогда, что На­дыр Хачилаев «нужен лакскому народу больше, чем Ясир Арафат палестинцам!» Вот как комментирует это Хизри Ильясов:

«Я согласен с этими словами......я не знаю 'другого человека, кото-

* Аьррайн гьавккурту - военный хинкал.(прим. Н.Х.) 106

рый бы искренне выражал интересы и чаяния своего народа так, как делает это Надир. Он хозяин своему слову. Он ни от кого не зависит и обладает колоссальным, ни с чем не сравнимым авторитетом в му­сульманском мире...

...Улакцев много и депутатов, и людей, занимающих большие госу­дарственные посты. Но, признайтесь, многие ли из них думают о своём народе, о его нуждах?! Наоборот, дорвавшись до кресел, они забывают о народе, рупором которого должны бы являться, и начинают решать свои клановые, меркантильные интересы.

Надир Хачилаев является человеком непреклонной воли и целеу­стремлённости, который знает нужды своего народа, болеет за его будущее. Одно его имя стало символом, который объединяет малень­кий и разобщённый лакский народ. Это личность международного мас­штаба. Его связи распространяются не только на Россию, но и на весь мир. Он состоит в дружбе со многими известными политиками, как в России, так и за рубежом...

Это тот человек, который умеет поставить задачу и выполнить её. При этом, он твёрдо умеет стоять на своём, добиваясь своей цели...*

Сегодня, читая провидческие строки из повести «Спустив­шийся с гор», написанной Надыром в далёком 1995 году, невольно заражаешься их мощной энергетикой:

...Мне виделось: мой народ бесконечными рядами идёт по площади перед правительственными зданиями. Как бы воен­ный парад, но без оружия. Мы несём только знамёна. Идём с танцем по площади. Танег{ военный, и танцоры парят, взма­хивая руками, словно хищные птицы. Они бьют в ладоши в такт барабанам, и пятками глухо ударяют о бетон площа­ди. Мы, древняя великая раса, идём, как некое туземное пле­мя. Мы, лакцы, обезличенные до уровня европейцев, знаем, что мы обречённые на этой земле.

Суровыми рядами, с отрешёнными от всего мирского лицами, идём, пританцовывая. Мы кружимся в танце, при­ближаясь друг к другу и, не соприкасаясь, отходим назад. Наш военный парад совершается без оружия, но нас невоз­можно победить.

- Грех обижать этот народ, - произносят с трибуны по-русски.

Х.Ильясов «Надиршах Хачилаев». с. 36-37

107

- Нас невозможно обидеть, дайте нам свободу! - от­вечаем мы.

Но те. на трибунах, нас, наверное, не слышат.

Мы идём, пританцовывая, паря, приближаясь друг к дру­гу. Мы идём, наслаждаясь воздухом и простором, отрешён­ные от всего мирского, с мрачным восторгом перед нашей нищей свободой. Мы безоружны перед монстром империи, но нас невозможно победить. Мы как птицы.

Мы улетаем, как духи...

Согласитесь, что строки и в самом деле провидческие, если вспомнить последовавшие позже события.

* * *

В 2002 году в Соединённых Штатах Америки увидела свет книга под названием «Горцы. Путешествие на Кавказ в поисках памяти».* Её автор, Йо'ав Карни, уроженец Израиля, живёт в США, по профессии журналист, чьи очерки о Кавказе печатались в самых известных американских газетах «Тпе №ааЫп%1оп Роз1» и «Тпе 7У УогЬ Тшеа». Приехавший на Кавказ в середине 90-х годов прошло­го столетия, Карни провёл здесь немало месяцев, изучая прошлое и настоящее всех северокавказских республик, но, пожалуй, наи­более значительную часть своего труда он посвятил Дагестану.

Книга в одинаковой степени увлекательна и тенденциозна, гре­шит изрядной субъективностью, вполне, впрочем, объяснимой. Йо'ав Карни встречался со многими известными дагестанцами, и встречи эти подробно описываются им на страницах книги «Горцы». Здесь нужно сказать, что основным собеседником и путеводителем Карни по Дагестану был Али Алиев, публицист, филолог, политик и вообще, достаточно известная в республике личность, вспомнить хотя бы его мужественный акт самовыдвижения на пост Председателя Госсовета РД в противовес Магомедали Магомедову. Многие свои впечатления и идеи автор «Горцев» черпал именно из бесед с Алиевым.

Учитывая, что посещение им Дагестана имело место в 90-е годы ХХ-го века, понятно, что обойти такую фигуру, как Магомед

* *Уо'ау Кату «Н1§Ыапс1ег5. А Ьигпеу Ю 1Ье Саисазиз т Раггаг, §1гаиз апй Сягоих. -№\у Уогк, 2000.

108

Метогу».

Хачилаев, Карни просто не мог, и Магомед под пером автора пред­стаёт в книге «Горцы» как оппонент и полная антитеза Алиеву. Единственное, что их роднит, это национальная принадлежность и национальные проблемы, которые каждый из них по-своему пы­тался решить в разное время на одном и том же посту лидера лак­ского национального движения. Итак, слово Йо'аву Карни:

«В июне 1820 года царские войска завоевали Кази-Кумух, свергли хана и заменили его русским приспешником. Торжествующий генерал Ермолов писал своему императору: «Покорение Дагестана почти полное; и эта страна, гордая, воинственная, и до сих пор непокорённая, легла к священным стопам Вашего императорского величества». Необычайно сильные слова о крошечном горном племени, сказанные человеком, спо­собствовавшим в деле покорения самой сильной армии в Европе. Ермо-ловские самовосхваления, однако, оказались преждевременными. Кази-Кумух ещё не раз продемонстрирует свои кулаки, прежде чем русский флаг поднимется над ним окончательно. Спустя двадцать два года по­сле ермоловского послания царю, имам Шамиль отправит поздравитель­ное письмо своим чеченским соратникам, извещая их об освобождении Кази-Кумуха. Его слова ярко свидетельствуют о исключительной важ­ности сей крохотной столицы. «С помощью Аллаха, я безо всякого труда взял Кази-Кумух - мать всех городов... Сокровища хана и ценнейшие из местных богатств стали трофеями моей победы... Мною взяты у прави­телей Кази-Кумуха тридцать пять заложников». Жаль, что я не вспом­нил эти слова имама, когда лакский вожак Магомед Хачилаев в один из пятничных дней пригласил меня на ланч в свою роскошную резиденцию в Махачкале. Наряду со знаменитыми свежими кавказскими овощами и рыбными деликатесами Каспийского моря, подавалось превосходное вино, а затем этот человек повернулся ко мне и спросил, как могло по­лучиться, что американцы почти не знают о его родине. Отчего, спросил он, американцам явно безразлично, что всемогущая Россия развязала эту ужасную войну против маленького чеченского народа, западного соседа Дагестана?

Я описал те барьеры, которые малым народам необходимо преодо­леть, чтобы попытаться довести свои проблемы до американской столи­цы... «В конце концов», - заявил я, как само собою разумеющееся, - «Ва­шингтон - главнейшая мировая столица».

Мой хозяин нахмурился. «Я думаю иначе», - произнёс он тихо, но решительно. -«По-моему, главнейшая столица мира -это Кази-Кумух».

Комментарий был обоснованным. У президента в Вашингтоне име­ется ядерная кнопка и передвижные спутники, зато возлюбленная столи­ца моего хозяина на доброе тысячелетие старше Вашингтона и заслужи­вает гораздо большего респекта, чем был выказан мною.

109

Хачилаев родился в 1957 году в селении, расположенном недалеко от Кази-Кумуха. Его имя, Магомед, было российским производным от Му-хаммада, и такой же русской по форме была его фамилия. Русификация не обошла и само название Кази-Кумуха. Русские, с трудом произносив­шие оригинальное название, сократили его до Кумуха, как он официаль­но зовётся и поныне. Размытые формы героического прошлого в какой-то мере способствуют и убывающей самооценке горцев.

Но даже и так Кази-Кумух частично возвращается в общественную жизнь Дагестана. В конце 1980-х, когда «гласность» Михаила Горбачёва была в полном разгаре, советские провинциальные боссы посчитали сво­им долгом проявить притворную терпимость к плюрализму мнений. Пра­вительство Дагестана решило, что каждая из «титульных наций» (то есть, насчитывающая более 70 000 душ) будет иметь представляющее её «нацио­нальное движение». Но пока оппозиционные движения расшатывали устои многих составных Советских республик и регионов, коммунистическое ру­ководство Дагестана убедилось, что ограниченная повестка дня и межэтни­ческое соперничество в зародыше пресекают любую попытку объединить оппозиционные силы и свергнуть укоренившуюся советскую элиту.

Национальным движениям были выделены, таким образом, государ­ственные фонды, их лидерам предоставили государственный паёк и обе­спечили офисами и автомобилями. За исключением кумыкского движе­ния, все националисты постепенно были кооптированы, хотя и не до кон­ца нейтрализованы как источник оппозиции правительству, основанный на хрупком этническом балансе и вынесении решений путём консенсуса. Лакцы были среди тех наций, которые создали собственное националь­ное движение, оно получило название «Кази-Кумух» в честь древней сто­лицы, а Али Алиев стал его первым лидером. Спустя пару лет он отошёл в сторону и его место занял Магомед Хачилаев...

...Алиев ярый интеллектуал, начитанный и хорошо сведущий чело­век, ведомый гневом и идеализмом. Хачилаев, со своей стороны, пред­ставитель того класса, который русские называют «хищным капитализ­мом», класса относительно молодых людей, возникших из ниоткуда с целью накопить состояние и использовать его в том числе и для покупки политической власти. Как личность, Хачилаев довольно сдержан и раз­мерен, не чета алиевским риторике и образованности.

Как публичная фигура Алиев возник в расцвет горбачёвской либе­рализации, когда интеллигенция была ведущей силой или, по крайней мере, рассматривалась таковой в ходе перемен. Хачилаев появился, когда люди устали от интеллигенции и переключились на способы выживания. Алиеву известен каждый уголок Кавказа, он неистощимый рассказчик давно забытых военных историй, знаток давно умерших языков и дав­но поверженных королей - но его манера поведения выглядит явно не к месту в обществе, в значительной степени увлечённом материальным успехом, доставшимся, впрочем, не вполне честным путём. Хачилаев же в гораздо большей степени представлял новый класс.

110
Однажды у киоска, расположенного на площади Ленина, главной проезжей части Махачкалы, молодой студент-медик лакской националь­ности, зарабатывавший на жизнь продажей безалкогольных напитков и сладостей, услышав, что я пишу о его нации, спросил меня: «А вы ви­делись с Хачилаевым?» и, узнав, что да, пришёл в абсолютный восторг. Он не спросил об Алиеве и, скорее всего, никогда даже и не слышал его имени...

...Подъём таких людей, как Магомед Хачилаев, не был необычен в сумерки Советского Союза. На тлеющих руинах старой системы силь­ные выживали, а способные манипулировать процветали. Русские часто спорят о том, что большая часть их общества «криминализированна» и что «мафиозные структуры» одержали верх. В Москве театральные про­дюсеры и математики, возникнув ниоткуда, создавали банковские импе­рии. Но на Кавказе была вызвана к жизни старая традиция: вновь настало время абреков, кавказских Робин Гудов, старинных претендентов на го­сподствующий порядок, спустившихся с гор и устанавливающих новые правила на равнинах.

В некоторых уголках бывшего Советского Союза сила зачастую не только отражает социальный статус и фамильные связи, а и является прямым результатом физических способностей. Возможно, нигде боль­ше этот феномен не выражен столь ярко, как на Северном Кавказе, где физические данные борца, или кулаки боксёра, или бицепсы штангиста вызывают колоссальное уважение и приносят неплохие дивиденды в по­гоне за богатствами и влиянием. Потому-то четверо братьев Хачилаевых и продвинулись спокойно от бодибилдеров к телохранителям, а затем и к охраняемым. Кази-кумухские мастера спорта по каратэ быстро превра­тились в политических боссов большинства жителей Дагестана и Север­ного Кавказа.

Портрет братьев заметно вырисовывается из глубины столовой ха-чилаевского особняка, прямо над небольшой мраморной статуей имама Шамиля. Как четыре одинаковых ломтя, они изображены сидящими на скамейке на фоне пустынных скал. Они так походят друг на друга на пор­трете - подтянутой осанкой, суровыми лицами, чётко очерченными му­скулами рук, квадратными подбородками, бледными лицами и тёмными глазами, - что у меня возникло подозрение об использовании художни­ком в качестве модели лишь одного из них.

Старший брат Магомеда (? -Ж.А.) был убит чеченцем в 1995 году, в ходе скандала, о котором много говорили как об имевшем отношение к делу с дёрном (7-Ж.А.) и лидерством. «В таком случае, у вас, наверняка, имеется зуб на чеченцев», - спросил я у Хачилаева, намекая на преслову­тый кавказский обычай кровной мести. Выражение лица Хачилаева ни­сколько не изменилось, когда он тихо ответил: «Будем считать, что мы квиты». Нет вопросов, Ваша честь.

Хачилаев очень импозантный мужчина, шести футов ростом, с пол­ностью обритой головой, белым лицом, седеющей чёрной бородой и ши-

роко раскрытыми чёрными глазами. Он двукратный чемпион Советского Союза по каратэ, пятикратный чемпион России. И, как он говорит, «один из первых в стране спортсменов по восточным боевым искусствам». Ког­да я посетил его в 1996 году, Хачилаев был не только лидером лакского национального движения «Кази-Кумух», но и председателем Координа­ционного Совета Национальных Движений Дагестана. Он также возглав­лял правительственное агентство, курирующее рыбную промышлен­ность. Он исключительно богатый бизнесмен. В довершение ко всему, он сыграл очень важную роль в деле окончания первого раунда чеченской войны (1994-96) (7-Ж.А.). Едва ли мне приходилось встречать другого столь мощного, как сама жизнь, человека.

Хачилаев живёт в несметной роскоши в самом центре обнищавшей Махачкалы. Российские газеты рисуют его выдающимся крёстным от­цом организованной преступности. Будучи в гостях за его обеденным столом, я не осмелился спрашивать о происхождении его богатства, но заметил, что он часто ссылается на фильм «Крёстный отец», который смотрел множество раз. Мне подумалось, что он подражает знаменитым жестам Марлона Брандо, но опять же нам не приходилось встречаться до его знакомства с литературной версией семьи Корлеоне. Так что, вполне возможно, что язык хачилаевского тела и минуты продолжительного и многозначительного молчания даны ему природой.

Боевые искусства способствовали его тщательной подготовке к обще­ственной деятельности. Коммунистическими властями боевые искусства не приветствовались, ибо считались чересчур сплетёнными с клановыми структурами и ассоциировались с преступным миром. В течение двух де­сятилетий ни одному из дагестанцев не разрешалось практиковать эту фор­му самоутверждения, наиболее отвечающую боевым традициям предков-горцев и позволяющую обходиться без ношения советской военной формы.

Едва открылся занавес, как тысячи молодых северокавказцев рину­лись к боевым искусствам и отличились в них. Борец, завоевавший зо­лотую медаль для России на летних Олимпийских играх в Атланте, был чеченцем. Случилось так, что моё прибытие в махачкалинский аэропорт «Кавказ» почти сразу же после окончания Олимпийских игр, совпало с триумфальным возвращением чеченского чемпиона. Чечня всё ещё на­ходилась в состоянии войны, и «Кавказ» был ближайшим действующим аэропортом. Огромная толпа чеченцев, размахивающих флагами и салю­тующих автомобильными гудками, собралась перед терминалом, что­бы поприветствовать атлета. Чеченский золотой призёр подарил своим землякам ощущение победы и признания, несмотря на комизм ситуации, когда свою медаль он получал под российским флагом и стоял по стойке «смирно» при звучании гимна своего врага.

Слава и известность Хачилаева в большой степени знаменовали всё то же ощущение победы, особенно для его собственного лакского наро­да, да и вообще для Дагестана в целом: местный парень, осознавший не только собственную физическую мощь, но и тактическое превосходство,

112

правильность своих ходов и превосходное понимание психологии сопер­ника, и всё это как результат строжайшей дисциплины и упорства, таких необходимых мастеру спорта по каратэ для успеха.

В ноябре 1998 года, когда Джесс Вентура выиграл губернаторские выборы в Миннесоте, я не мог не вспомнить о Хачилаеве, который не только одного возраста с Вентурой, но и одинакового с ним телосложе­ния. Я представлял, как Хачилаев сидит перед своим спутниковым теле­визором, прокручивая международные каналы и случайно наткнувшись на глубокий голос Джесса, раздающийся с экрана Си-Эн-Эн. Наполни­лось бы его сердце теплом и радостью? Или он заскрипел бы зубами от гнева и раздражения? Я вспомнил, как два года назад он с горечью сказал мне: «Здесь, в Дагестане, пусть бы даже всё население меня поддержало, мне никогда не дали бы стать президентом (местный эквивалент губерна­тора американского штата). Здесь люди ценятся не по своим качествам, а по их этнической принадлежности. Если я принадлежу к меньшинству, к власти меня никогда не подпустят».

Живи Хачилаев в Соединённых Штатах, он смог бы получить при­знание, положившись на свою репутацию, как это происходит со всеми американскими спортсменами. Но в бедном Дагестане, при всех его успе­хах и людском преклонении, Хачилаев не смог бы подписать многомил­лионный контракт с «Найк» или «Уитис». Его сокровенные надежды на применение своих превосходных спортивных данных для обретения бла­госостояния и известности довольствовались созданием собственного публичного имиджа, который объединял бы духовное и физическое на­чало. В конце концов, Дагестан это земля не только военных героев, но и святых и мистиков. Чтобы завоевать подлинное признание, лидер должен излучать внутреннюю силу...

... Сегодня в бывшем Советском Союзе развелось много животных, то есть людей, убивающих просто так, создающих бомбу, грабящих и терроризирующих. Но Хачилаевы, невзирая на свою этническую и гео­графическую принадлежность, поднялись, ибо пробуждали не просто страх, а благоговейный трепет.

На пути к власти Хачилаев и его братья были отлично оснащены дисциплиной и терпением, приобретёнными в годы жёстких тренировок и самоограничений. Но нынешнее его местожительство не требует ни­каких самоограничений, что касается и его брата Надыра, основателя и главы Союза Мусульман России. Оба выстроили себе роскошные особня­ки в самом центре того, что совершенно не к месту зовётся «соседством с нефтью и химическими рабочими»(?-Ж.А.). В поразительном строитель­ном буме пыльные улицы и старые коммунальные дворы с преоблада­нием бедноты уступили место частным жилым-комплексам из красного кирпича, за стенами которых находятся плавательные бассейны, частные мечети и полные «мерседесов» гаражи. Красный кирпич - импортируе­мый, по рассказам, из Италии или из бывшей Югославии - стал новым символом социального статуса.

113

Дом Магомеда Хачилаева, увы, в основном, белый, с новой, ещё неза­конченной, пристройкой, когда-то перейдёт к двум его сыновьям. Почему, спросил я его, ещё не зная этого, но подразумевая, что мой хозяин не столь богат, как обладатели красного кирпича, а значит, и не так могуществен. «Я был одним из первых дагестанцев, начавших строить дом, а в то время красных кирпичей ещё не было», - почти неслышно обронил он, как чело­век, привыкший к всеобщему молчанию, когда он открывает рот.

Я спросил его о истории этого места. Он поколебался. «Дело в том», - произнёс он, наконец, - «что раньше здесь были общие дворы, что-то вроде гетто. Я проконсультировался с архитекторами, и вот результат».

1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   21

перейти в каталог файлов

Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей

Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей