Шварц-Салант Н. - Нарциссизм и трансформация ли... Натан Шварц-Салант
 Скачать 1.3 Mb.
| Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |
Настоящее исследование, в котором сочетаются как юнгианский, так и психоаналитический подход, является попыткой расширения и углубления клинического взгляда на вопросы, связанные с нарциссизмом и проблемой идентичности. В целом есть веские основания утверждать, что взгляды на психотерапию К.Г. Юнга достаточно близки основным принципам некоторых других психотерапевтических школ и направлений. Сам Юнг очень ценил подход Фрейда, который считал экстравертированной, объектно-ориентированной психологией, тогда как подход Адлера (который он считал не менее ценным) рассматривал как интровертированную и субъектно-ориентированную психологию3. Поэтому Юнг иногда говорил, что периодически он работал то по Фрейду, то по Адлеру. Развитие исследований в области психотерапии в последние несколько десятилетий позволили убедиться в немалом соответствии юнгианского и других психотерапевтических подходов. Так, например, работа Гантрипа, представляющего английскую школу объектных отношений, в которой теория либидо Фрейда облекается в соответствующую времени форму4, очень напоминает концепцию психической энергии Юнга. И теперь, вслед за Юнгом, современная школа психоанализа пришла к выводу, что в содержании сновидения проявляется символическое содержание бессознательного, поэтому идея о латентном содержании сна окончательно утратила свой смысл5. Пересмотренное психологическое содержание эдипова комплекса и признание необходимости развивать психологическое содержание Самости в поздних мыслях Фрейда также вполне соответствует юнгианскому подходу к человеческой психике. Несмотря на то, что эти и другие открытия психоаналитической мысли внесли неоценимый вклад в поиск точек соприкосновения и установления связи между юнгианским и другими подходами и, следовательно, способствовали улучшению общения между клиническими психологами, фундаментальную юнгианскую концепцию, согласно которой архетип рассматривался как базовая психическая структура, по существу, часто не принимали и даже не понимали полностью. В результате своего индивидуального и клинического опыта Юнг пришел к выводу, что отдельные события в жизни человека вполне могут подходить под описание нуминозных, то есть обладать первостепенным для его жизни трансформативным содержанием и смыслом. Событием именно такого масштаба является отношение Нарцисса к своему собственному образу. Эта тема была и остается неисчерпаемой в литературе и многочисленных психологических комментариях, ибо таинство, которое здесь затронуто, нисколько не теряет своей силы и привлекательности. Это таинство - тайна идентичности, а именно: Кто Я Такой и Что Я Такое? Рассматривая этот вопрос подробнее в главе 2, мы увидим, что двойственный взгляд на Нарцисса в основном обусловлен существованием Самости - образа целостной личности, а также Эго личности, которое абсолютно не является эго-сознанием. Самость - это корневая структура, первооснова личностной идентичности. Здесь мы специально остановимся, чтобы разделить психоаналитическую и юнгианскую концепции, поскольку эта разница будет проявляться и в написании термина «self» (Самость). Употребление заглавной (прописной) буквы, как это делал Юнг, означает следование юнгианскому значению Self, употребление строчной означает, что понятие self используется в соответствии с другими концепциями, хотя следует отметить, что стиль изложения цитируемых здесь авторов, включая самого Юнга, мог меняться. В юнгианской модели психики Самость является одновременно архетипом целостности и центральным организующим психическим фактором. Хотя феноменология Самости довольно часто оказывается сходной с психоаналитической концепцией самости, она может и существенно отличаться от нее. В таком случае приходится говорить и об отличии концепций личностной идентичности. Именно в этом заключается основное зерно данного исследования. 2. Идентичность и самость Идентичность является довольно загадочным понятием, и попытки определить его слишком просто неизбежно ведут к сужению его смысла и приводят к тому, что Эго начинает играть роль, которая для него слишком велика. Теолог Харви Кокс, осмеивая так называемые «поиски идентичности», следующим образом охарактеризовал такой слишком упрощенный взгляд, открывая дискуссию, проливающую яркий свет на этот весьма непростой вопрос: «Для «искателя идентичности» самость выступает как некая разновидность внутренней сущности. Она является тем самым ядром, которое, несмотря на его способность к росту, только увеличивает уже заложенный в нем потенциал, так как воплощает скрытую в нем внутреннюю идею. Сущностное содержание самости может быть покрыто самыми разнообразными слоями или иметь вид туго свернутых пружинных колец; тем не менее, там все равно сохраняется ее сущность. Самость можно себе представить и обнаружить - стоит лишь проявить достаточно настойчивости в ее поисках. Ее можно считать психологической миниатюрой вневременной несотворенной души неоплатонической философии. В соответствии с этим учением мы, наверное, не сумеем прямо ее увидеть, обремененные своим телом, мраком, в который погружен материальный мир, или слепотой, вызванной детскими обидами. Но все равно нас уверяют в том, что эта внутренняя сущность, этот реальный Вы действительно существует. Она лишь ожидает, чтобы скрытый в ней внутренний свет вышел, наконец, на поверхность и озарил окружающую темноту. Очень важно понять, что этот современный взгляд на самость как на то, поиском чего следует заниматься, как на некую сущность, которая только и ждет своего раскрытия или развития, не только по своей сути противоречит библейской духовности; она не имеет ничего общего с идеей самости-как-иллюзии, которую исповедуют большинство буддийских школ... Поиск идентичности не является ни библейским, ни буддийским. Это бедное наследие традиции, ведущей к Платону и его предшественникам, согласно которой душа рассматривается как неизменная часть Вселенной. Однако такой взгляд не может считаться всеобъемлющим, поскольку те свойства, которые мы считаем принадлежащими всей Вселенной, становятся принадлежностью одной души. Таким образом, эта душа/ самость может раскрываться и расцветать, но при этом она все равно всего лишь реализует заложенный в ней потенциал. Ее развитие можно предвидеть и ему можно как-то способствовать. Нет, и не может быть ничего такого, чего нельзя было бы полностью предвидеть и что вызывало бы откровенное удивление. Эта душа/самость проявляет все черты феномена «без сюрпризов»... Что касается отдельного человека, то неприятность, связанная с тем, что вся его жизнь вместо расширения и углубления его возможностей целиком посвящается поискам сущности самости (точнее, того, что называется самостью), начинает все больше походить на саму себя... Если «настоящая самость», которую я постепенно в себе раскрываю, начинает определять мое поведение, достаточно рано становятся заметными проявления ригидности и склеротические изменения. Мои действия становятся предсказуемыми, сужается мое восприятие альтернативных жизненных возможностей. Я теряю свою ранимость, свою способность быть подавленным и застигнутым врасплох любой неожиданностью, даже мало-мальскую возможность себя удивить... Однако существует и другое отношение к миру и, соответственно, к самости [...] которое предполагает взгляд извне. Этот взгляд на самость приходит к нам от древних евреев и исповедуется теми теологическими и психологическими школами, которые во главу угла ставят novum - беспрецедентное явление, имеющее новизну. В противоположность универсуму «без сюрпризов», этому миру свойственны отдельные, непредвиденные события и для него характерны уникальные личности. Болезнь в этом мире представляет собой обыденное состояние, зато здоровье является чем-то уникальным. Этот мир соприкоснулся с тем явлением, которое в христианской теологии называется нисхождением «благодати». В библейском универсуме удивления и благодати человеческая самость не является вневременной сущностью. Она представляет собой открытое физически-духовное поле, которое одновременно является и продуктом, и источником реальных изменений. Как сказал апостол Иоанн: «То, чем нам только предстоит стать, пока еще не открылось нашему взору»... (Исходя из этой точки зрения) самость является не внутренней сущностью, которую необходимо открывать, а незаконченной и нескончаемой поэмой, уникальным утверждением, для которого существует архетипический закон. В этом библейском универсуме разные самости встречаются и сталкиваются между собой как друзья или противники, не являясь при этом отдельными элементарными частицами Единой Космической Самости. Там имеются центры бытия, которые борются, любят и ненавидят. Таким образом, этому библейскому взгляду на самость свойственна неустранимая инаковость другого и других. Этот взгляд к тому же является единственным взглядом на самость или человеческую психику, на основании которого современная психология может построить новую и освобождающую науку о душе»6. Кокс абсолютно прав в своей критике ограниченности психологического взгляда на идентичность, но вместе с другими концепциями он ошибочно делает объектом своей критики юнгианский подход. Юнгианская концепция Самости разделяет точку зрения, согласно которой она является «тем, что следует искать, чтобы раскрыть или развить ее сущность». Но, по Юнгу, Самость всегда внутренне открыта и находится в полном соответствии с «библейским универсумом восхищения и благодати», она остается той недостижимой структурой, к которой мы в лучшем случае приближаемся, когда говорим о ее завершенности и полноте, но никогда - о ее совершенстве. То, что в процессе индивидуации участвует содержание Эго, которое фактически вносит свой вклад в его сотворение, ни в коем случае не противоречит характерной для него спонтанности. Самость может проявляться и как очень хорошо организованный и непрерывный процесс, и послужить главной причиной внезапного вторжения в Эго человека неизвестных до этого энергий, потрясающих самое ядро сознания личности. Критика Кокса является односторонней, так как образование идентичности также происходит далеко не сразу, а постепенно, шаг за шагом. То, что она возникает не сразу и, возможно, даже не в первую очередь, - такая точка зрения кажется мне очень близкой, и я ее полностью разделяю. Однако основной вопрос заключается в том, будет ли такой подход, обусловливающий постепенное образование идентичности, подобный, например, юнговскому подходу к процессу интеграции комплексов, работать во благо «универсума удивления и благодати» или, наоборот, ему препятствовать. Разумеется, многое зависит от пути, по которому идет эта интеграция. Если это происходит чисто механически, без подспудного осознания того, что она является малой толикой великого универсума, то, вне всякого сомнения, мы почувствуем серьезное препятствие и сильное сопротивление, что повсеместно и происходит в классическом психоанализе. Но это совсем не обязательно, и мы не можем хорошо выполнять аналитическую работу, не обладая фантазией об интеграции частей, ибо эта фантазия связана с сущностью идентичности в той же мере, в которой можно говорить о жизни в рамках исторического времени. 3. Нуминозность Самости Взгляд Юнга на концепцию Самости нельзя точно понять, не учитывая ее нуминозной сущности: «Религия, как на то указывает латинское происхождение этого слова, есть тщательное наблюдение за тем, что Рудольф Отто точно назвал numinosum - то есть динамическим существованием или действием, вызванным непроизвольным актом воли. Напротив, оно охватывает человека и ставит его под свой контроль; человек здесь всегда скорее жертва, чем творец нуминозного. Какой бы ни была его причина, numinosum выступает как условие, независимое от воли субъекта... Всякое вероучение основывается, с одной стороны, на опыте numinosum, а с другой - на pistis - преданности, верности, доверии к каким-то образом пережитому воздействию нуминозного и к последующим изменениям сознания. Поразительным примером может служить обращение апостола Павла. Можно сказать, что «религия» - это понятие, обозначающее особую установку сознания, измененного переживанием numinosum»7. Нуминозное наполняет человека трепетом, вызывая у него изумление и наслаждение, но вместе с тем может вызвать невыразимый страх, ужас и полную дезориентацию. Соприкосновение с энергией Самости вызывает именно такие эмоции, которые всегда и везде связывались с религиозными переживаниями. Существуют по крайней мере три основные формы, которые может принимать страх перед нуминозной сущностью Самости. Первая форма связана со страхом человека быть подавленным архетипическими энергиями и оказаться во власти воли, не сравнимой с волевыми усилиями Эго. По мнению Юнга, переживание Самости угрожает существованию Эго. Я мог бы добавить, что такое переживание приводит к поражению величественных устремлений и соответствующих им защит: при переживании Самости они в первую очередь переполняются энергией, и тогда происходит их видоизменение и трансформация. Во-вторых, страх перед Самостью и ее энергиями возрастает вследствие боязни быть брошенным и покинутым. Снова и снова мне приходится сталкиваться с такими заявлениями: «Если я соберу все свои силы и использую все свои возможности, ни один человек не сможет находиться со мной рядом, ибо тогда я буду на голову выше всех остальных, а этого никто не потерпит». Третья разновидность страха, которая очень близка ко второй, связана с необходимостью сдерживать энергии Самости, ибо они могут настолько завораживать и притягивать, что человек становится уверенным в том, что все окружающие ему завидуют. Поэтому, жертвуя своим «Я», он станет скрывать всякое проявление Самости, боясь, чтобы его «не сглазили». Он становится похожим на дикаря, который, по словам Шойка, возвращаясь к своему племени с добычей, заливается слезами и жалуется на то, что охота была неудачной и от него отвернулась судьба8. Тем временем, спрятав свою добычу за пределами селения, он тайком по ночам возвращается к ней и постепенно украдкой ее поедает. Такого человека самого съедает зависть, и мы впоследствии убедимся, что нарциссическая личность, как правило, подвержена сильным приступам зависти, поэтому зачастую ее поступки очень похожи на поведение дикаря, даже несколько хуже: нарциссическая личность скрывает все свое достояние и от себя самой. Роль психических нуменов в процессе лечения ни в коем случае нельзя недооценивать. Однако их очень легко не заметить, так как чаще всего они проявляются очень смутно, хотя всегда чем-то отличаются от других. Но они далеко не всегда неизбежны, а их энергия не всегда бывает очень большой и подавляющей. В случае пациента А., о котором пойдет речь в первой главе, архетипическая нуминозность стала доступной для сознания вследствие исключительного трансформирующего воздействия. Однако такое воздействие скорее является исключением, чем правилом. Более общую ситуацию можно увидеть, исходя из клинического материала, представленного в третьей главе. Приведенные ниже замечания Юнга подчеркивают огромную важность для человека существования определенной установки по отношению к Самости и ее нуминозной сущности. «Бессознательное действительно ставит нас в тупик огромным изобилием всевозможных проявлений той скрытой сущности, которую мы называем [...] Самостью. Создается впечатление, очень похожее на то, как если бы мы продолжали видеть в бессознательном древний алхимический сон и при этом по-прежнему сваливали в одну кучу новые синонимы поверх уже имеющихся там старых лишь для того, чтобы знать о них столь же много или мало, сколько знали о них сами древние алхимики. Я не буду распространяться о том, что значил для наших предшественников lapis (камень - лат.) и что до сих пор означает мандала для ламаистов и тантристов, ацтеков и индейцев пуэбло, каков смысл «золотого ядра» в даосизме и «золотого семени» в вероучениях хинди. Нам известны тексты, которые дают новую идею относительно всего этого. Но что происходит с окультуренным европейцем, когда бессознательное упрямо настаивает на своем, демонстрируя столь непонятные для него символы, и что эти символы для него означают? По-моему, все, что можно собрать вместе в одну группу под общим названием «мандала» [Самость], выражает суть некоторой очень характерной установки. Установки, которые известны человеческому сознанию, имеют вполне определенные намерения и цели. Однако установка человека по отношению к Самости является единственной установкой, которая не имеет видимого намерения и определенной цели. Очень легко сказать слово «Самость», но кто из нас может объяснить смысл того, что было сказано? Он остается скрытым в «метафизической» темноте. Я могу определить «Селф» как общность сознательной и бессознательной психики, но эта общность оказывается трансцендентной для нашего видения; это по своей сути lapis invisibilitatis {камень невидимый - лат.). Пока существует бессознательное, оно неопределимо; его существование является главным постулатом, и в его содержании нет ничего, что было бы предсказуемо. Данная общность может как-то выражаться в своих частях, и это получается тогда и только тогда, когда содержание этих частей станет доступно сознанию... Действительно, [Самость] представляет собой понятие, которое все больше проясняется с возрастанием человеческого опыта, о чем свидетельствуют и наши сновидения, но она не теряет при этом своей трансцендентности. Так как мы не имеем возможности даже приблизительно очертить границы того, что остается для нас неизвестным, получается, что мы не можем определить границы Самости. Эмпирические проявления содержания бессознательного несут на себе все отпечатки чего-то безграничного, чего-то неопределимого в координатах пространства и времени. Это свойство является нуминозным и потому вызывающим тревогу, ибо существует сверх всего того, что наш осторожный разум знает и ценит в качестве точно определенных понятий... Все, что на сегодняшний день можно утверждать о символическом выражении [Самости], является изображением автономного психического факта, характеризующегося феноменологией, которая всегда повторяет саму себя и везде оказывается одной и той же. Ее можно сравнить с некоторыми атомными ядрами, о внутренней структуре которых и скрытом в них конечном смысле мы ничего не знаем»9.  перейти в каталог файлов | Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |