Военная история древнего ЕгиптаТом Возникновение и развитие завоевательной политикидо эпохи крупных войн XVI-XV вв до Х э
 Скачать 14.8 Mb.
| Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |
| Всеволод Игоревич Авдиев Военная история древнего Египта Том Возникновение и развитие завоевательной политики до эпохи крупных войн XVI-XV вв. до х.э. Москва Издательство "Советская наука" 1948 Введение Глава I. Военная политика Египта в эпоху архаики и Древнего царства. Глава II. Военная политика Египта в эпоху Среднего царства Глава III. Военное дело в Египте в эпоху Среднего царства Глава IV. Войны египтян с гиксосами Глава V. Военная политика Египта в эпоху ранней й династии Глава VI. Район египетских завоеваний в Передней Азии Глава VII. Обоснование и оправдание войны в древнеегипетском искусстве Заключение Примечания (в электронной версии "распределены" по главам) Список сокращений Указатель Карты (открываются в новом окне) Египет Египет и Передняя Азия Палестина Сирия и Финикия 2 Введение Война неразрывно связана с политикой война является частью политической деятельности классов, народов и отдельных исторических деятелей. Война, — указывает Ленин, — есть продолжение политики иными средствами. Всякая война нераздельно связана стем политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вел в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот же самый класс продолжает вовремя войны, переменив только форму действия. (В. И. Ленин. Война и революция. Сочинения. Том XXX. Изд. е. Москва, 1932, стр. Военная история каждого государства теснейшим образом связана сего политической историей. Каждая война имеет свои социально-экономические корни, преследует определенные политические цели, оказывает то или иное влияние на развитие хозяйства, общества и государства, находит свое определенное отражение в идеологии. Поэтому при изучении военной истории каждого государства, при изучении каждой отдельной войны следует всегда ставить, тот вопрос, который Ленин в данном случае называл основным вопросом, вопрос о том, какой классовый характер война носит, из-за чего эта война разразилась, какие классы ее ведут, какие исторические и историко-экономические условия ее вызвали. (В. И. Ленин. Там же, стр. Именно под таким углом зрения следует изучать всякую военную историю, в том числе военную историю древних народов. Военную историю древневосточных народов мы сможем понять только в том случае, если мы установим классовый характер этих древних война также связь между этими войнами и политикой тех или иных государств. История Древней Ассирии и Древнего Рима дают классические в этом отношении образцы. Развитие ассирийского и римского государств, их внутренняя структура ив значительной степени их культура тесно связаны с развитием систематически проводившейся военной политики. Но это не означает, что вся история того или иного народа, того или иного государства сводится к истории войн. В настоящее время уже нельзя, как [3] ранее, всю политическую историю сводить к военной истории и, с другой стороны, изучать историю военного дела, военного искусства и войн в отрыве от политической истории, более того, в отрыве от развития всего исторического процесса. Ведь война теснейшим образом связана с развитием хозяйства, классовой структуры общества, государства и культуры. Развитие производительных сил обусловливает уровень военной техники. Топор лесоруба в определенную эпоху превратился в боевую секиру. Лук охотника в своем усовершенствованном виде стал луком воина. Таким образом, технические навыки в изготовлении орудий труда лежат в основе технического оснащения войск. Архитектура развивается рука об руку с фортификацией. Формы организации труда оказывают свое неизбежное влияние на организацию военного дела во всех его видах. Война частичная или всеобщая охватывает собой громадные, всевозрастающие количества людей, требуя от них полной координации действий, дисциплины, колоссальных волевых напряжений, определенных навыков, которые создаются и воспитываются десятилетиями и веками. Война требует определенных форм управления, тесно связанных с соответствующими формами и органами административной и государственной власти. Моральный фактор и военная пропаганда, имеющие столь крупное значение в военном деле, неразрывно связаны с уровнем развития культуры и специфической идеологией класса, народа и эпохи Утрируя и доводя до нелепой крайности крупное политическое значение войн, фашисты, ослепленные своим смертоносным человеконенавистничеством, возвеличивали войну, как нечто абсолютно необходимое, абсолютное, само по себе существующее и вечное. Одурманенные запахом крови и угаром войны, подпавшие вольно или невольно под влияние фашистской пропаганды, подкупленные или пресмыкающиеся перед фашистским «начальством» эпигоны германской исторической науки, жалкие последыши и явные «лжеисторики» — фальсификаторы на все лады превозносили войну, как главный фактор, организующий человеческое общество, вернее, попросту пропагандировали ничем неприкрытый, самый циничный и откровенный грабеж в международных масштабах. Поэтому все эти писаки всячески пытались так или иначе оправдать и обосновать захватнические войны, в особенности наиболее грабительские и наиболее жестокие войны эпохи древневосточных рабовладельческих деспотий. Так, например, Эрбт в таких словах пытался оправдать и исторически обосновать явно захватнические войны древнеаккадского царя Саргона и его преемников, так называемых Саргонидов: «Всю территорию он (Саргон. В. А) занимает и устанавливает в ней единообразный порядок... Завоевательные походы Саргонидов представляются нам в качестве величественных нашествий правителей и их воинов их как-будто бы внезапно осенило откровение. Божество ниспослало этим жителям пустынь знамение, ставшее побудительной [4] силой, чтобы через них совершить свою миссию в мире. Даже в более поздние времена сохраняли это знамение, чтобы при их новом возможном появлении снова быть во всеоружии (W. Erbt, Weltgeschichte auf rassischer Grundlage, Lpz., 1934, Историческая наивность попыток фашистских лжеученых обосновать необходимость этих захватнических войн не требует пояснений. По их мнению, война необходима, ибо она таинственным образом оплодотворяет культуры и народы, ибо она не менее таинственным образом «возвещается свыше таинственным голосом откровения или судьбы, божества или трагического героя. Наконец, когда эти аргументы иссякали, фашистские писаки прибегали к самому элементарному аргументу, который специалист по логике может сравнить с палочным ударом, с ударом обухом по голове. Почему война необходима — спрашивает фашистский писака. И тут же сам себе отвечает самым упрощенным способом. Она необходима, так как она необходима. Появилось даже специальное словечко жизненная необходимость, которым объяснялся всякий грабительский захват жизненного пространства. Так, тот же самый Эрбт говорило завоевательных походах персидских царей: «Теперь начали персы свое победное шествие по Передней Азии полностью проявилось стремление к расширению. Это не могло быть планом или внушением одного человека, но должно было в тоже время быть выражением того настроения, которое владело его людьми. Беспокойство, жертва, а также то возвышенное чувство, которое подготавливает военные походы, было для них жизненной необходимостью (там же, стр. 45). Марксистско-ленинская историческая наука, основанная на тщательном, глубоком и объективном анализе исторических источников и событий, вскрывает всю лживость и всю беспримерную фальсифицированность этих утверждений фашистских писак. Еще Энгельс в своем классическом труде Происхождение семьи, частной собственности и государства с поразительной четкостью вскрыл захватнический, грабительский, разбойничий характер древнейших завоевательных войн и их классовую природу, тех древнейших захватнических войн, которые возникли в тесной органической связи с процессом образования древнейшего рабовладельческого государства, в эпоху возникновения древнейшего классового общества. «Союз родственных племен становится повсюду необходимостью, а вскоре становится необходимым даже и слияние их и тем самым слияние отдельных территорий племен в одну общую территорию всего народа. Военачальник народа — rex, basileus, thiudans становится необходимым, постоянным должностным лицом. Появляется народное собрание там, где его еще не существовало. Военачальник, совет, народное собрание образуют органы развивающейся из родового строя военной демократии. Военной потому, что, война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни. Богатства соседей возбуждают жадность народов, у которых приобретение богатства оказывается уже одной из [5] важнейших жизненных целей (буквально: einer der ersten Lebenszwecke). Они варвары грабеж им кажется более легкими даже более почетным, чем созидательный труд (Erarbeiten). Война, которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы расширить территорию, ставшую недостаточной, ведется теперь только ради грабежа, становится постоянным промыслом. Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов в их рвах зияет могила родового строя, а их башни упираются уже в цивилизацию (ihre Tuerme ragen bereits hinein in die Тоже самое происходит и внутри общества. Грабительские войны усиливают власть верховного военачальника, равно как и подчиненных начальников соответствующее обычаю избрание их преемников из одних и тех же семейств мало-по-малу, в особенности со времени установления отцовского права, переходит в наследственную власть, которую сперва терпят, затем требуют и, наконец, узурпируют закладываются основы наследственной королевской власти и наследственной знати. Так, органы родового строя постепенно отрываются от своих корней в народе, вроде, в фратрии, в племени, а весь родовой строй превращается в свою противоположность из организации племен для свободного регулирования своих собственных дел он превращается в организацию для грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа. Но этого никогда не могло бы случиться, если бы алчное стремление к богатству не раскололо членов рода (die Gentilgenossen) на богатых и бедных, если бы имущественные различия внутри одного итого же рода не превратили общность интересов в антагонизм между членами рода (Antagonismus der Маркс) и если бы распространившееся рабство (die Ausdehnung der Sklaverei) не повело уже к тому, что добывание средств к существованию собственным трудом стало признаваться деятельностью, достойной лишь раба, более позорной, чем грабеж. (Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, М, 1945, стр. 185- 186. Немецкий текст по московскому изданию 1940, стр. Все эти чрезвычайно характерные и образные выражения, которые применили в данном случае Энгельс и Маркс, которого Энгельс цитирует, с полной ясностью указывают, что в данном случае процесс тесного сращения завоевательных разбойничьих войн с процессом возникновения древнейшего рабовладельческого общества как Энгельс, таки Маркс, очевидно, относили к эпохе перехода от родового строя к рабовладению, одним словом, ко времени возникновения и формирования древневосточных деспотий. Недаром Энгельс подчеркивает, вслед за Марксом, полное равенство членов рода, родичей своеобразным термином Gentilgenossen и указывает не на распространившееся рабство, а лишь на процесс распространения рабства (Ausdehnung der Sklaverei). Нос другой стороны, Энгельс не менее ясно подчеркивает и то, что эти древнейшие захватнические войны [6] появляются уже в эпоху становления цивилизации, те. классового общества и государства, что видно из его слов «ragen bereits hinein in die Zivilisation» — уже проникают внутрь цивилизации». На эту тесную органическую связь древнейшего азиатского государства с грубой захватнической политикой Энгельс указывает в письме к Марксу от 6 июня 1853 г.: «Правительства на Востоке всегда имели только три ведомства финансы (грабеж внутри страны, война (грабеж внутри страны и грабеж чужих стран) и общественные работы (забота о воспроизводстве (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. Правительства на Востоке всегда имели только три ведомства финансовое (ограбление собственного населения, военное (грабеж внутри ив чужих странах) и ведомство общественных работ (забота о воспроизведении. (Сочинения Маркса и Энгельса, том М, 1929, стр. Этому тезису и Маркс и Энгельс придавали большое принципиальное значение, как видно из того, что эта мысль почтив тех же самых словах выражена в статье Британское владычество в Индии, напечатанной в New-Jork Daily Tribune 10 июня 1853 г, те. через четыре дня после написания вышеприведенного письма. «В Азии с незапамятных времен существовали лишь три отрасли управления финансовое ведомство, или ведомство по ограблению своего собственного народа, военное ведомство, или ведомство по ограблению (других) народов, и, наконец, ведомство общественных работ. (К. Маркс, избранные произведения, М, 1940, т. II, стр. На захватнический завоевательный характер военной политики древних государств указали Сталин, отметив, что внешней функцией этого государства было расширять территорию своего, господствующего класса за счет территории других государств (И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. е, М, 1939, стр. Вскрывая захватнический, грабительский характер завоевательных войн, марксистско- ленинская историческая наука одновременно с этим противопоставляет им освободительные справедливые войны, когда народ защищает свою родную землю, свою честь и свою свободу против наступающего захватчика. Эти освободительные войны имеют огромное прогрессивное значение. Они объединяют народ в борьбе за независимость и свободу, они укрепляют государство и воспитывают чувство патриотизма. Древняя история, в частности история Древнего Востока, дает огромный материал для изучения как несправедливых завоевательных, таки справедливых освободительных войн. Именно на Древнем Востоке была впервые в истории формулирована «теория» международного грабежа и угнетения народов, именно на Древнем Востоке была впервые формулирована теория великодержавного гнета и мирового господства, организованного на основе военного захвата территории и порабощения побежденных народов и сохраняемого при помощи кровавого террора и циничной пропаганды. Завоевательные походы аккадских Саргонидов, внешняя политика вавилонского [7] царя Хаммурапи, опустошительные походы ассирийских царей, образование мировой персидской державы являются древнейшими в истории примерами военно-агрессивной политики рабовладельческих государств. Наконец, процесс образования огромной римской империи закрепляет навеки в памяти народов тот кровавый режим насилия и гнета, который пытались установить во всем римском мире императоры, опиравшиеся на железные легионы и римские орлы. Но одновременно с этим древняя история, в частности история Древнего Востока, показывает нам, как еще вглубокой древности против дерзкого захватчика чужой территории восставали народы, не желавшие превращаться в рабов жестоких иноземных угнетателей. Упорная борьба, которую вели свободолюбивые и независимые горцы древней страны Урарту против ассирийских завоевателей, не менее ожесточенная борьба, которую вели свободные племена Бактрии и Согдианы против Александра Македонского, наконец, великая освободительная война греков против персов развертывают нам яркую картину великих народных войн древнего мира, несомненно имевших огромное историческое значение. Впервые в истории великая идея борьбы за освобождение своей родины нашла свое выражение в прекрасных словах греческого историка Геродота: «Считаю себя обязанным высказать здесь мое мнение о недавней войне. Яне погрешу против истины, если скажу, что настоящими спасителями Эллады от персидского разгрома явились афиняне. Их поведение и решило исход кампании. Высоко ценя свободу, они подняли на ноги весь эллинский мири общими силами отразили врага. Так энергично может бороться только свободный народ». Военная история целого ряда древних государств, как, например, Ассирии, Персии, Греции и Рима, подверглась детальному и глубокому изучению. К сожалению, того же самого нельзя сказать о военной истории Древнего Египта, так как в данном случае даже основные проблемы еще не намечены и не поставлены специалистами-египтологами. Причиной этого является историческая традиция, нередко сохраняющая порой односторонние, а иногда совершенно неправильные оценки и взгляды. Греки и римляне, заставшие Египет на закате исторического существования, привыкли смотреть на него, как на слабое в военно-политическом отношении государство, которое уже не могло вести самостоятельной внешней, а тем более военной, политики. Люди античного мира привыкли смотреть на древнеегипетский народ, как на народ, состоявший по преимуществу из дряхлых мудрецов, изнеженных жрецов и ловких торгашей. Такой взгляд на физическую немощь Египта и египтян нашел прекрасное отражение в рисунке, сохранившемся на одной античной вазе, который изображает мощную фигуру Геракла, избивающего множество тщедушных и мечущихся в панике египтян. Историческая традиция сохранила этот взгляд на невоинственность египтян вплоть до эпохи расцвета буржуазной исторической науки. Основываясь на крайне недостаточных и часто односторонних и искаженных источниках, в частности на Библии и на античных авторах, Гегель в своих лекциях по философии истории крайне однобоко охарактеризовал национальные черты египетского характера классическую невоинственность» и «постоянное миролюбие. Основываясь при этом, главным образом, на Геродоте, Гегель писал об египтянах: «Они часто моются и купаются, очень прилежно стирают свои одежды, в то время как индусы, хотя и очень часто моют свое тело, однако, никогда не стирают своих одежд, так что нельзя вынести их вони. Один разв месяц они принимают слабительное и имеют очень искусных врачей, в частности специалистов для отдельных болезней. Все это указывает на наличие длительного мирного периода (Hegel, Die orientalische Welt, Lpz., 1919, S. 471). Принужденный признать значение египетской культуры, Гегель противопоставляет воинственные народы древнего мира, в частности древних римлян, «миролюбивым» египтянам, историческая роль которых свелась к созданию великих культурных ценностей. Гегель говорит Другие народы внешне проявили себя в делах, которые привели к другим результатам. Они напрягли себя для покорения других народов. Но дела уничтожения сохраняются только в воспоминаниях. Вовремя Троянской войны 100 000 человек работало в течение летно все, чего они достигли, оказалось безрезультатным для обеих сторон. Делом римлян было покорение народов, и это дело стоило жизни миллионам людей. В противоположность этому, египтяне создали ценности положительного типа величественное, грандиозное царство, состоящее из произведений искусства, которые хотя и сохранились частично в обломках, все же обличают свою неразрушимость. Эти произведения относятся к разряду самых величественных. Уже Геродоту творения греков, по сравнению с творениями египтян, в частности с Лабиринтом, казались ничтожными. И на самом деле, они больше и более достойны изумления, чем все остальное на свете, чем все творения всего остального древнего и нового времени (  перейти в каталог файлов | Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |