Главная страница
Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
qrcode

О троллях. 21 августа, 1876 год


Название21 августа, 1876 год
АнкорО троллях.docx
Дата30.11.2017
Размер49.1 Kb.
Формат файлаdocx
Имя файлаО троллях.docx
ТипДокументы
#32443
КаталогОбразовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей
Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей

21 августа, 1876 год
Меня зовут Джек. Я родом из Гринвилла, Северная Каролина. Смысл моего бытия состоит в том, что я всё время нахожусь в пути. Много стран уже объездил с ранцем за плечами, записывая все свои похождения в этот блокнот. Такова моя жизнь: поиск чего-то нового, впечатляющего, дающего добрую дозу адреналина. Многие говорят, что я стал зависим от этого. И да… возможно, в этом и есть доля правды. Уже и не помню, когда

в последний раз бывал дома. Порой вспоминаю о нём с тоской, о том, как рыбачил с дедом в реке, как по традиции вечером собирались всей семьёй, ужинали и обсуждали планы на выходные. Но всё изменилось – тяга к неизведанному взяла верх, и я пустился скитаться по миру.

Прошу прощение за столь неаккуратный почерк: только-только зашёл в тёплое помещение, и нужно достаточно много времени, чтобы согреть руки. Сейчас я нахожусь высоко в Швейцарских Альпах, попиваю горячий кофе в живописном кафе, и любуюсь прекрасным видом белоснежных гор из больших стеклянных окон.

Пользуясь случаем, пишу эту историю. Надо признаться, в жизни со мной приключалось много чего диковинного, такого, во что порой бывает трудно поверить, но эта история заслуживает особого внимания. Пожалуй, ничего более невероятного в моей жизни не случалось.

Началось всё с того, что одним жарким солнечным днём 1874 года где-то в Северной Африке я стал пересматривать список стран и континентов, в которых уже побывал и обследовал вдоль и поперёк: Азия, Океания, обе Америки, все страны Европы… И тут я задумался. А точно ли во всех европейский странах я был? Внимательно ведя палец по карте, подаренной мне родственниками, я понял, что ни разу не был на севере. Глядя на продолговатый полуостров, уходящий на северо-восток, я удивился, как такой богатый кусок земли мог ускользнуть от моего внимания. Утерев пот со лба, который всё время тёк в глаза из-за жары, я тут же принял решение. Мой долг – побывать там.

Скандинавия… До чего мало слышал я об этом крае. Северная Европа почти не вмешивалась ни в какие политические передряги, мало появлялась на арене мировой истории (если не считать эпоху викингов). О тех землях говорили не так много. И если говорили, то как о странах далёких, неизведанных, холодных и неприветливых, почти незаселённых. Люди там – недружелюбные, хладнокровные, и суровые, готовые убить за кусок хлеба. Это я услыхал, посещая таверны и трактиры. Несчастные бедняки, именовавшие себя странниками, убеждали меня, что за монетку могут рассказать о дальних землях, об обычаях тамошних народов. И чего только тогда не услышишь от них. Казалось, дай им больше, и они поведают тебе об острове, где водятся драконы или вовсе ожили динозавры…

Поэтому я знал лишь одно: мне необходимо это проверить лично. Я незамедлительно отправился в Нидерланды, откуда ходили торговые суда в Скандинавию. Поначалу я был слегка огорчён – почти все корабли ходили исключительно только в Христианию (современное Осло), так что пришлось ждать несколько дней, прежде чем я нашёл судно на Ставангер - небольшой город на южно-западном побережье Норвегии. Это был маленький, потрёпанного вида рыбацкий корабль. Матросы на нём не понимали ни слова по-английски, но с помощью небольшого норвежского разговорника, который я с превеликим трудом нашёл в одной из голландских библиотек, сумел объяснить им, что мне необходимо попасть в Норвегию. Те радостно меня приняли, даже не попросив денег. Но условие, как я позже понял, всё же было: лишь только ступив на борт, на меня обрушился огромный моток троса. По своей же воле я стал моряком норвежского судна, чему не мог быть не рад.

Корабль быстро снарядили и в тот же день мы плыли по беспокойным водам Северного моря. До побережья скандинавского полуострова плыть было совсем немного: несколько дней. Но за этот короткий период мы попали в страшную бурю. Волны поднимались на такую высоту, что, казалось, заживо проглотят наше маленькое судёнышко. И если бы не организованность норвежских матросов, я бы уже давно лежал на дне моря, пируя с викингами... Это плавание навсегда останется в моей памяти. Но о нём я напишу при других обстоятельствах.

Через две недели после своего решения посетить север я прибыл в Ставангер. Лишь только мы приблизились к нему, а я уже не мог оторвать взгляда от горных красот, окружающих город. Люди же оказались там невероятно приветливыми и дружелюбными, всегда улыбаются страннику и готовы предложить помощь. Поэтому всегда проверяйте всё сами, и не делайте поспешных выводов на счёт других стран и народов. И вообще – я всегда люблю путешествовать один, так как это меньше забот, и больше толку.

Побыв в Ставангере несколько дней, и дожидаясь, когда же наконец наладится погода (всё время лил дождь), я успел наслышаться о всяких небылицах и сказках, которые бытуют в народе. В этом портовом городе было довольно много иностранцев, приезжавших сюда в торговых целях, поэтому многие из них понимали по-английски. Я много общался, но, к сожалению, почти ни один из них не мог рассказать мне об этой стране: торговцы приезжали, получали деньги, и уезжали. Многим не нравилось здесь. Один русский моряк сказал мне: «слишком уж здесь пронзительная погода». Его словам я удивился, ибо когда путешествовал в русские края, в Сибирь, то понял, что неприветливей и холоднее края просто не бывает. Видимо, он был из каких-то южных городов.

Моего старого разговорника хватало лишь на то, чтобы сказать какие-либо обыденные фразы. Я решил спросить про горы одного охотника, который приходил в город продать шкуры и мясо. Он рассказал, что видел в горах что-то странное и непонятное. Эмоционально жестикулируя, он пытался изобразить что-то, чтобы я понял. Из его слов и жестов я смог понять лишь «Земля содрогается», и «Блуждающие огоньки». Поблагодарив норвежца, я купил у него товар, и навсегда распрощался.

На следующий день погода наконец-то улучшилась. Прикупив в Ставангере всё необходимое, я отправился в путь. Название «Норвегия» означает «путь на север». Так я и поступил. Переплыв огромный в ширину фьорд, я пошёл на Берген навестить моего старого знакомого, Эдварда Грига. Да, именно его! Мы встретились ещё давно, когда он учился в Лейпцигской консерватории. Я случайно попал на концерт его музыки, где мы и пересеклись. Я стал делиться своими впечатлениями и образами, сложившимися от прослушивания его произведений, и мы долго с ним общались, делясь друг с другом впечатлениями. Я рассказывал ему о своих похождениях, а он – о Норвегии, своей родине. Как же он тосковал по ней. Когда Эдвард исполнял свои произведения, посвящённые ей, казалось, он не присутствовал здесь, а был где-то там, на родных берегах. Ещё тогда я подметил одну его особенность: глубочайший интерес к мифологии и разного рода существам. Ох и суеверным был. Во время нашего разговора он что-то без конца теребил в руках. Когда же мне удалось это разглядеть, я был слегка сбит с толку: фарфоровая фигурка лягушки. «Это подарок, - улыбаясь, произнёс композитор, - она приносит мне удачу, без неё я никогда не выхожу на сцену».

Настало время, и я вновь собрался уезжать. Когда, прощаясь, он крепко жал мне руку, то взял обещание навестить его страну.

И вот – я бреду по горной тропе и наслаждаюсь прелестными видами. Ничего более величественного я не видел. Долгие цепи гор, покрытые снегом с проступающей в нём землёй, одинокие лодки на зеркально чистой воде, небольшие и немногочисленные деревушки в долинах. В них всегда находились люди, готовые накормить, напоить, и предоставить ночлег.

Но казалось, за всё это есть цена – стёртые до крови ступни и постоянная простуда. Уже после первой проведённой ночи на берегу фьорда я стал кашлять и шмыгать носом. Путь был очень долгим и полон трудностей. Постоянные крутые подъёмы и резкие спуски утомляли, а дождь вновь лил без конца из низко плывущих по небу туч.

В горах, в отличие от долин, люди мне встречались довольно редко – за всё время своего путешествия я встретил лишь несколько охотников, лесорубов, да рыбаков. С едой у меня не было проблем – норвежцы всегда давали мне с собой в дорогу то, что добывали. В основном – это была рыба, главным образом, треска, водившаяся здесь в невероятных количествах. Таковы их обычаи и правила – прогнать, и не накормить странника было всё равно, что опозорить собственное имя, свой дом. Это тянется ещё с тех времён. Раннесредневековые скандинавы до прихода христианства были язычниками, и в их веровании верховным богом был Один. В их представлении он всегда являлся людям в образе странника в широкополой шляпе. И вот, когда странник стучится в дверь дома, то кто мог знать – вдруг это сам Один оказал честь поприсутствовать. И если оказать ему гостеприимство, то он одарит всю семью неисчерпаемыми дарами. «Дарами» чаще всего называли богатый урожай, ибо зиму здесь пережить было очень нелегко. В этих холодных и отдалённых краях земля почти не приносила плодов, и её жителей спасало лишь море.

Через фьорды переплывать мне помогали рыбаки, строившие у их берегов деревянные хижины. Они спускались вниз из деревень и проводили здесь подолгу, ловля рыбу.

Но вот настало время для того самого невероятного, что и заставило меня воплотить это на бумаге.

Была поздняя, скандинавская холодная ночь. Дождь, шедший перед этим весь день, наконец-то прекратил, и моя протекающая палатка перестала капать. Выглянув на улицу и ещё раз убедившись в том, что дождя нет, я решил разжечь костёр, дабы согреться. В сумке у меня осталось несколько сухих веток и хвороста. Мне пришлось вырвать бумагу из своего блокнота. После многих попыток и ударов по стёртому кремнию, пламя понемногу разгорелось, и вскоре я мог поставить на него кастрюлю с водой. Было поздно. Ветер стих, и кругом царила тишина. Её нарушал лишь треск брёвен, исходящий из костра. Языки пламени отражались в рябеющей воде холодного фьорда. Как же хорошо у огня. Он так согревает и высушивает тело после ливня, а вместе с ним – и душу. Хотелось спать, но в мокрую и сырую палатку идти совсем не хотелось, поэтому я задремал прямо здесь. Я чувствовал, как непреодолимая воронка сна засасывает моё сознание, и вскоре я уже сидел в полусне. Много ли времени прошло так или мало, я определить не мог, но что-то меня разбудило. Дёрнувшись, я стал глядеть по сторонам. На месте костра оставались лишь тлевшие угольки, а в нос ударила невыносимая вонь неизвестного мне происхождения. Я тронул кастрюлю – тёплая. Внутри оставалось совсем мало воды – испарилась, передержал на огне. Но что-то было странным… Вода в кастрюле рябила. Я убрал руки, и вновь стал наблюдать за ней. Опять, и опять она содрогалась, как если бы я стучал по её боку ложкой. Неужели в Норвегии бывают землетрясения? Подумав об этом, я почувствовал лёгкий толчок в земле, после чего последовал ужасный звук. Он походил то ли на истерический смех, то ли на громкий клёкот в горле. По телу пробежала дрожь. Сон как рукой сняло. Я инстинктивно потушил ногой остатки костра и стал вглядываться в ночной лес, покрывавший горный склон. Вскоре удалось разглядеть среди деревьев какие-то мелькающие огни. Они прыгали и двигались вдоль склона. И тут снова раздался этот истошный смех. Я кинулся в свою палатку, и достал не использованный до того револьвер. Быстро собрав лагерь, надев свой дождевой плащ с капюшоном, направил стопы к источнику звуков. Мне не мерещилось – о них я уже где-то слышал…

Я пошёл на эти самые огоньки, которые остановились, и теперь находились в одном месте. Было невероятно опасно провалиться в темноте и сломать ногу. Щупая каждый шаг, я медленно пошёл вверх по лесному склону. Чем выше я поднимался, тем ближе слышались странные звуки, и тем сильнее дрожала земля, что вселило в меня немалое беспокойство. И ещё было кое-что, что придавало обстановке ещё больше красок: отвратительный запах. Огни становились всё ближе и ближе, увеличиваясь в размере с каждым пройденным деревом, и теперь по лесу плясали гигантские тени. И вот – ещё несколько сосен, и… Я вышел на поляну, закрывая рукой глаза от яркого огня. Когда же зрение привыкло к свету, я окаменел от ужаса. Всё моё тело наполнилось страхом, ноги задрожали, а мозг кричал: беги! Беги отсюда! В десяти шагах от меня стояло пятеро… Даже не знаю как их назвать. Это были отвратительнейшие по своей сущности существа. Уродливые, покрытые бородавками морды гримасничали, издавая ужасные звуки, длинные носы свисали чуть ли не до груди, тело их было покрыто густой шерстью (местами были лысины), а сзади раскачивались из стороны в сторону хвосты. На мгновение мне показалось, что передо мной стоят сами черти. Каждый из них держал огромный факел в руках. Они плясали, водя какой-то дьявольский хоровод, при этом громко смеясь и явно чему-то торжествуя (если только те леденящие кровь звуки можно назвать смехом). Я тут же прижался к земле и отполз за ближайший камень, боясь быть замеченным. Сердце бешено колотилось, а рука невольно сжала рукоять револьвера, спрятанного за пазухой. Силой воли мне удалось побороть навязчивое желание открыть стрельбу. Придя в себя от ужаса, я выглянул одним глазом за камень. Мерзкие существа продолжали плясать, торжествующе размахивая во все стороны факелами. Земля содрогалась под их мерзкими ногами, больше напоминавшие лохматые стволы деревьев. Разглядывая с оцепенением этих чудовищ, я ужаснулся ещё больше. У одного из них, самого большого, ростом футов 18, было три головы. Три уродливых, застывших в злорадной мине головы. Они то кривлялись, то хохотали. В корявых лапах оно держало какой-то предмет. Я вгляделся. Это был мешок из странного материала. В нём лежало явно что-то живое. И оно пыталось вырваться на свободу. Я видел, как в разных его частях проступали очертания рук или ног. Внутри мешка находился живой человек. Праведный гнев охватил меня, и я по глупости стал приподыматься из своего укрытия, рискуя стать жертвой оживших чудовищ. Неожиданно весь этот шабаш прекратился. Настала тишина. Все они застыли. Одно из чудищ, что находилось ближе всего ко мне, быстрым движением повернуло свою голову в мою сторону. Я, опомнившись, резко дёрнулся вниз, прижавшись к камню. Каждый шорох в этой тишине казался выстрелом пистолета, поэтому я задержал дыхание, и в этот момент услышал тяжёлые шаги, приближающиеся в мою сторону – оно шло прямо ко мне. Я сжался ещё больше. Шаги затихли, и теперь откуда-то сверху доносились ещё более странные звуки. И тогда я понял, что тварь принюхивается, пытаясь найти меня – видимо, у него было плохое зрение. Казалось, прошла целая вечность. От недостатка воздуха в глазах поплыли круги. Тролль за моей спиной издал оглушающий вопль, после чего раздались ответы. «Ну всё, - подумал я тогда – сейчас меня словят и посадят в мешок». Но ничего этого не было, я услышал лишь постепенно отдалявшийся от меня топот ног.

Я перевёл дыхание и осторожно выглянул из своего укрытия. Было чувство, что всё, что произошло пару минуту назад – не более, чем страшный сон. Поляна была пуста. Если кого-нибудь привести сюда и сказать, что здесь плясали тролли, то он бы наверняка посчитал бы вас за полоумного. На этот раз я полностью вышел из укрытия, и, оглядевшись по сторонам, стал рассматривать огромные следы. В основном это была примятая трава, а ещё – отвратительная слизь, покрывавшая всё вокруг. Я посмотрел в сторону, и увидел, как отдаляются огни. Они все куда-то направлялись беспорядочным шествием. Передо мной стоял выбор: идти за ними, во имя знания, как подсказывало моё сердце, или же развернуться и делать ноги, радуясь счастливому року, что остался незамеченным. Долго выбирать не пришлось. Дух приключений и авантюризма победил всякий здравый смысл, и я, до побеления пальцев сжимая рукоять револьвера, последовал за отдаляющимся шествием. Эхо от их выкриков, казалось, можно было услышать в любом месте скандинавских гор.

Эти твари, несмотря на свой громадный рост и непропорциональность тела, шли на удивление почти неслышно. Их корявые ноги, казалось, уже приспособились к такой ходьбе. Тишину нарушало лишь чьё-то недовольное фырканье или странное клокочущее рычание. Видимо, каждый хотел заполучить драгоценный мешок, который находился у трёхголового, но никто не осмеливался напасть и силой отобрать. Я еле успевал за ровно шагающей колонной. Казалось, эти существа не знают усталости. Если на пути им попадались деревья, они беспощадно разламывали их, оставляя везде ту же вязкую и вонючую слизь. Несколько раз мне приходилось останавливаться, чтобы перевести дыхание, и если бы не их огромные факелы, то давно уже затерялся бы в лесу. Тролли были обладателями совершенного нюха, но всё же у них была слабость: ужасное зрение. Причиной этому было, как я позже понял, пещерный образ жизни. Именно поэтому тролли выстроились в колонну и шли один за другим. Они поднимались всё выше и выше в горы. Неизвестно, сколько времени мы так прошли.

Вскоре показалась крутая скала, преодолеть которую было непосильно без определённого снаряжения. Приблизившись к ней, шествие остановилось. Я не мог видеть, что было впереди, так как старался находиться от троллей на приличном расстоянии, но услышал, что они стали переговариваться между собой. После нескольких угроз и устрашающих нападений друг на друга, тролли двинулись вперёд, один за другим скрываясь в чёрном проёме в скале. После того, как снаружи уже никого не было, я приблизился к пещере, которая начиналась огромным входом. В нос ударила ужасная вонь. В этом запахе ощущалась сырость, запах испражнений и гноения. Изнутри же слышалось эхо криков и рычания.

Собравшись с духом, я зажёг один из походных факелов, который был у меня с собой, и углубился в пещерный смрад с холодом.

Снаружи было очень сыро после дождя, но как только я зашёл внутрь, то сразу появилось желание вернуться на улицу, потому что в пещере было ещё сырее. А ещё – та самая вонь, исходящая от слизи, которая, казалось, покрывала пещеру с пола до потолка. По телу то и дело бегали мурашки – и да, уже скорее не от страха, а отвращения. Было очень тихо, и лишь изредка откуда-то из глубин пещеры доносилось эхо то ли рычания, то ли капающей воды. Осторожно ступая по влажному каменному полу, я медленно продвигался всё дальше и дальше в глубины норвежских гор. Было немного не по себе. Когда осознаёшь, что над тобой стоит огромная гора, и ты, беспомощный, стоишь в этом проходе, да ещё и не зная, что ждёт тебя впереди, немудрено занервничать. Мой факел отбрасывал резкие тени, которые плясали на стенах. «Интересно, почему люди ничего не знают об этих животных?» - невольно размышлял я – «Или наоборот – знают, но предпочитают хранить это в тайне, чтобы не отпугивать людей заселяться на севере? Хотя скорее всего дело в том, что не так-то уж и много жителей забредают сюда. Ведь тот охотник вполне охотно рассказывал о том, что видел высоко в горах».

Туннель был длинным, и очень петлял, заворачивая то вправо, то влево. Но вскоре я, казалось, уже привык к злосчастному запаху, и уже не так боялся неизвестности, скрывающаяся во мраке. Когда почти полностью успокоился, всякого рода мысли стали меня посещать: «А вдруг это всего лишь моё воображение, или я вовсе сплю?». Но тут я увидел, что где-то вдалеке мелькает свет. Пройдя ещё вперёд, я увидел, что туннель уже не петляет, а протягивается прямо вперёд, а в его конце на стенках пляшут огни. Оттуда доносились звуки, похожие на те, которые я слышал недавно на берегу фьорда, но могу поклясться: на сей раз они были в пять, а то и в шесть крат громче, вонь усилилась. Волнение и беспокойство снова вернулись ко мне. Я затушил факел, и очень медленно стал продвигаться к концу тоннеля, сам себя кляня за своё любопытство. Шум и выкрики усиливались с каждым шагом.

Совсем скоро, прижимаясь к липкой стене пещеры, я приблизился к выходу. В первое мгновение яркие вспышки света, исходившие, как я понял, от огня, ослепили меня и я закрылся рукой. Когда же глаза привыкли, и я посмотрел, то пришёл в истинный ужас. Я оказался в огромнейшей пещере, футов пятьсот в высоту. Его неровные каменные стены высоко поднимались над головой. Посередине пылал огромный костёр, чьи языки пламени, казалось, лизали стены своими отблесками. Вокруг него творился настоящий шабаш: там плясали эти самые твари. Их было, по меньшей мере, целая сотня. Одни дрались друг с другом, пытаясь что-то отобрать, другие прыгали вокруг костра, заставляя своды пещеры содрогаться, третьи же, присевши на корточки, что-то потребляли в пищу, зажавшись в отвратительный лохматый комок, видимо, боясь, что у них это отберут, а кто-то радостно подкидывал или бил об стену пойманную добычу. Мне хватило всего нескольких секунд, чтобы отступить под тёмный покров туннеля. Обливаясь холодным потом, я выглянул оттуда одним глазом, стремясь лучше изучить пространство пещеры. Из земли торчали высокие камни, которые когда-то достигали потолка, но под содроганиями земли обрушились, образов вокруг себя груду камней. Я уже было собрался развернуться и уйти подальше от чёртовой пещеры, но тут я увидел кое-что, что заставило меня задержаться. Лихорадочно осматриваясь, я заметил, что что-то под одним из таких камней. Цветом оно мало отличалось, но было мягким. Тогда я понял, что это был тот самый мешок, с которым так торжествующе шли в свою пещеру горные чудовища. В тот раз я сделал вывод, что там находился человек, который пытался вырваться на свободу. Сейчас же мешок лежал неподвижно. Я удивился тому, что чудища не обращают на него никакого внимания. Видимо, они зашли в пещеру и просто бросили мешок на землю, и забыли, будучи занятыми своими отвратительными делами. Представив себе, как кто-то из них проверяет его на зуб, или хуже того, бьёт об стену, пытаясь умертвить, моё сердце сжалось. Поэтому я предпринял решение любой ценой достать его и спасти из лап этих тварей. Поразмыслив, я понял, что мне удастся обезопасить себя, если приобрести запах, подобный им. Нащупав рукой более толстый и мягкий участок на стене, я сорвал с неё слизь, которая была перемешана с шерстью, и обмазал им себя. Преодолевая отвращение и рвотный рефлекс, я приготовился к вылазке. Вновь выглянув из-за входа в тоннель, я подобрал наиболее подходящий момент и в пару быстрых неслышных прыжков оказался рядом с мешком, и лёг. Отдышавшись, и убедившись, что остался незамеченным, я попытался развязать его, но не тут-то было – он оказался запечатанным с обеих сторон. Нащупав нож, висевший на боку, облегчённо вздохнул. Осторожно проткнув верх мешка, я медленно вскрыл его, после чего не без любопытства заглянул внутрь. Там неподвижно стали видны белые волосы. Как я и предполагал – внутри находился человек. Я поспешил и стянул мешок у него с головы. «А не задохнулся ли он часом?» – мелькали мысли. Теперь я мог разглядеть его лицо – это был пожилой мужчина лет пятидесяти. Большие испачканные в грязи бакенбарды беспорядочно торчали из подбородка, а длинные волосы слиплись и запутались. Он был без сознания. Я стал хлопать его по лицу. Это помогло, и через минуту он широко открыл глаза и стал судорожно глотать воздух и кашлять – не приди я вовремя, он бы уже умер в этом мешке от нехватки кислорода. Я тут же закрыл ему рот, приставил палец к губам, показывая, чтобы тот был тише. Когда приступ кашля прошёл, он взглянул на меня благодарными глазами.

- Нам нужно бежать, - сказал я ему на самое ухо, так как кругом царил шум.

Он мгновение смотрел на меня, а затем, уставившись в потолок, хрипло промолвил с акцентом:

- Кажется, у меня сломана нога и несколько рёбер.

Старик вновь зашёлся приступом кашля. Я был ужасно расстроен. Побег сорвался. Паника стала одерживать верх. Ведь как иначе мы сможем убежать от этих тварей? Я заставил себя взять в руки, и начать думать. До входа в тоннель было совсем немного, и если я возьму старика на себя, то при хорошем стечении обстоятельств мы сможем выбраться отсюда. Если же нет, и нас унюхают тролли… Придётся импровизировать.

Окончательно высвободив старика из мешка, я положил его руку на свои плечи и попытался подняться. Он оказался не из лёгких, и тогда я понял, что не смогу унести одновременно свой ранец и его, поэтому первый я скинул на землю и оставил лежать под камнем. Помолившись про себя, я вновь поднялся с пожилым человеком, и настолько скоро, насколько мог, направился к входу в тоннель. В свободной руке я держал револьвер, надеясь, что он меня спасёт. Каким же я был наивным… Мы зашли внутрь, но едва успели сделать несколько шагов, как из темноты выросла огромная тень, преградившая дорогу. «Всё, нам конец» - пронеслось в голове. Это был тролль. Он стоял перед нами, заградив путь дальше. Я неплохо мог разглядеть его уродливое лицо. На нём отразилось то ли недоумение, то ли торжество перед новой добычей. Понимая, что ускользнуть сейчас не удастся, я лишь неподвижно стоял, боясь вызвать неожиданную агрессию с его стороны. Но не тут-то было. После нескольких минут безмолвного противостояния, до моих ушей донеслось едва ли слышное рычание. Его морду исказила гримаса злости и ненависти. Едва уловимое рычание теперь переросло в угрожающие крики, при которых он одарял всё вокруг вонючей слюной, после чего стал сжимать лапы в кулаки, явно готовясь превратить нас в лепёшки. Я взглянул на старика, который, обхвативши меня рукой за плечи, также не без страха наблюдал за происходящим. И тогда я принял роковое решение. Рука с револьвером, управляемая праведным гневом, сама нажала на курок, целясь прямо в глаз горному отродью. Я понимал, что его толстая шкура ни за что не пропустит пулю, но так мы могли выиграть время. Звук выстрела громом раскатился по пещере, ещё несколько секунд было слышно его эхо. Тролль завизжал, схватившись за поражённый и без того плохо видевший глаз. Он зашатался в проходе, неистово крича и капая кровью. Я, обрадовавшись успеху, как можно быстрее поспешил вперёд, неся старика. Теперь он, наполненный страхом, опирался на здоровую ногу, и старался прыгать вровень со мной. Но радость моя продлилась не больше минуты. Через несколько секунд сзади послышались сотни возмущённых криков, а также мощные толчки в земле: тролли обнаружили как пустой мешок, так и раненного собрата, и теперь, как я и опасался, устроили за нами погоню.

- Быстрее – простонал старик, - рассвет.

Я не понял смысл второго слова, но первому я незамедлительно последовал. Спотыкаясь о лежащие на полу кости, я неистово рвался вперёд к выходу. За моей спиной слышался топот ног и крики многих сотен троллей. И вот он показался в конце тоннеля – до долгожданного выхода осталось совсем немного. Но я очень устал, моё дыхание окончательно сбилось, я задыхался. Сделав ещё несколько шагов, я понял, что несколько секунд необходимо выделить на отдых. Остановившись, я нагнулся, жадно втягивая воздух и разминая уставшие плечи. Старик же стал трясти меня, и хрипло кричать: быстрее, бежим, они рядом! Обернувшись, я действительно увидел приближающиеся к нам блики в глубине тоннеля. Наполнившись ещё большим ужасом и не обращая внимания на усталость, я вновь рванулся вперёд. Открылось второе дыхание. Тусклый свет из желанного выхода становился всё ближе, в лицо подул ветерок утренней свежести, наполняя тело. И вот – до желанного осталось сделать несколько шагов, как я споткнулся о корень и полетел на землю вместе со стариком. Подняв голову и отплёвываясь от земли, увидел, что тот оказался впереди, и незамедлительно стал ползти к выходу. Крики раздались совсем рядом. Я попытался встать, но почувствовал, как чья-то огромная рука схватила меня за ногу. Зловоние дыхания того, кто это был, ударило в нос, не давая вздохнуть. Тогда я осознал, что уронил свой револьвер при падении. Я увидел под собой отдалявшуюся землю – меня подняли в воздух. Тролль стал подносить меня к своему лицу, широко раскрыв пасть. Инстинкт самосохранения взял верх над страхом, и я что было силы начал бить свободной ногой в лицо, попадая куда угодно: в глаза, по носу, по зубам. Тот, не ожидавший сопротивления, яростно заорал. Я уже мысленно распрощался с жизнью, как в воздухе раздались выстрелы. Не помню, сколько их тогда было: три, четыре, или вовсе пять, я лишь сжался в клубок, боясь быть убитым из собственного оружия. Тролль выпустил меня, я полетел на землю. Он возглавлял погоню, и заградил дорогу всем остальным, что находились за его спиной. Несмотря на больной удар при падении, я тут же вскочил на ноги и молнией выскочил из пещеры, подняв спасшего меня старика. Мы оказались снаружи. Невероятное блаженство охватило нас после смрада пещеры. Утренняя свежесть царила в воздухе, а солнце чуть-чуть приподнялось над вершиной горы. Норвежец указал вправо, пытаясь пояснить, чтобы мы ушли в сторону. Отбежав на небольшое расстояние, мы упали на влажную от росы землю, понимая, что не в силах бежать дальше. Я сделал отчаянную попытку убедить старика убираться прочь, но тот лишь сел, и сказал с акцентом без тени тревоги:

- Смотри.

Тролли были вне себя от ярости. Они столкнули со своего пути пронзённого пулями товарища, и беспорядочно стали выбегать наружу, снося на своём пути всё: деревья, камни. Кое-кто из них также спотыкался и падал. Один из них увидел нас и понёсся с криками и рычанием, размахивая руками и явно грозясь прикончить. Я, сжавшись, закрыл глаза, ожидая удара. Но тролль остановился. В какой-то момент чудовище как-то испуганно сгорбилось, и посмотрело назад, на солнце, выглядывающее из-за горы. Тролль, издав последний истошный вопль, задёргался в агонии. От ног пошло превращение, и через несколько секунд перед нами стояла окаменевшая скорчившаяся от боли каменная статуя. Не веря своим глазам, я посмотрел за него, и увидел, что с остальными, которые осмелились выйти из пещеры, происходит то же самое. Прошло около пяти минут, прежде чем закончилась эта процессия. Тролли, не успевшие выбежать из пещеры, обиженно застонали, после чего как-то досадно развернулись и ушли, скрывшись во мраке пещеры. Я не мог поверить своим глазам, не мог поверить, что нам удалось спастись от этого ужаса и остаться в живых. Мы с норвежцем посмотрели друг на друга, и засмеялись, обнявшись, и радуясь общему спасению. Он горячо благодарил меня за помощь, и пообещал, что никогда этого не забудет.

- Генрик Ибсен, - представился он позже.

Я был поистине шокирован услышанным: ведь свыше мне была оказана честь спасти великого драматурга! Позже я узнал, что он двумя днями раньше решил пойти в горы в поисках вдохновения, собираясь провести там несколько дней. Запасшись провиантом, он выступил несколько дней назад. Устроившись на ночлег, крепко заснул, после чего очнулся уже в мешке. 
Вот такая вот история и приключилась с нами. Хотите – верьте, хотите – нет. 
В тот же день к вечеру мы с ним спустились в долину и нашли маленькую деревушку, где нас накормили, напоили и предоставили ночлег. Местные жители оказали помощь и перебинтовали больную ногу Генрику, наложив шины. На следующий день, набравшись сил, мы сели в повозку и отправились в Берген – удивительный и поистине сказочный город. Я тут же стал почётным гостем у Генрика в доме, и по прибытию устроили ужин, где присутствовал и Эдвард Григ. Мы радостно поприветствовали друг друга. Подождав, пока все члены семьи покинут гостиную, мы с Генриком поведали ему историю, которая случилась с нами в горах. По началу я боялся, что тот примет нас за шутников или хуже того, сумасшедшего, но всё было совершенно не так. Он с серьёзным видом отпил вино из бокала, и пообещал, что обязательно воплотит это в музыке. Генрик же подарил мне издание своей пьесы «Пер Гюнт», где была подробно описана сцена главного героя с троллями. Что это было – глупое совпадение, случайность? Я так не думаю…
перейти в каталог файлов

Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей

Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей