Сталь и сердце
 Скачать 1.09 Mb.
| Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |
| корпуса. — Видел в Успенке трактора? Так тут их и производят. На этом заводе я работаю. Тут неподалеку и жить будем... ...Недавно я снова побывал в гостях у матери. Поговорили всласть, полакомился борщом, который Ефросинья Даниловна готовит так, что ни в Париже, ни в Токио, ни в Мехико не едал ничего вкуснее. Медленно прошелся по знакомым с детства улицам поселка ХТЗ, пошуршал золотистой листвою в парке имени Маяковского, постоял задумчиво перед зданием родной 80-й школы. Долго предаваться раздумьям не дали — сразу же узнали и окружили шумливые школьники... Пошел дальше. Вот и старый клуб ХТЗ, где почти - 9 одновременно с началом школьной учебы начал я посещать художественную студию. Вот и ты, мой первый стадион, и ты, маленький спортивный зал, где шестнадцать лет назад робко остановился на пороге, не смея войти в это волшебное «царство силы»... ...А вечером пришли старые друзья — Юрий Федорович Манченко, Боря Кривошеев, Вася Федулов, и снова, как когда-то, наполнилась тесная мамина комната веселым говором и гитарным перебором. То и дело слышалось тут: — А помнишь?.. Как не помнить! Разве забудутся когда-нибудь дни юности, что прошумели вешними водами здесь, в поселке Харьковского тракторного, друзья давних лет, первая работа, первые тренировки, первые радости и сомнения! ...После тихой и небогатой событиями сельской жизни у меня буквально глаза разбежались. Посудите сами! В Успенке кино раз в неделю, а тут каждый день — и в клубе, и в кинотеатрах. А их в Харькове столько, что, пожалуй, за месяц все не обойдешь! Рядом с кинорекламой — яркая афиша цирка. Прямо на тебя скачут на лихих конях джигиты Кантемировы и подбрасывает огромные гири (раз в десять большие, чем та, успенская) русский богатырь Николай Жеребцов. Но цирк далеко, в центре города, а стадион ХТЗ — он вот здесь, за несколько кварталов. К тому же деньги на цирк у отца не всегда выпросишь, а на стадион он сам посылает: — Уроки сделал? Ну и нечего тебе возле дома околачиваться. Иди на стадион, погляди, как там другие хлопцы спортом занимаются. Дело хорошее! Что и говорить! Любо-дорого посмотреть, как стремительно разрывают грудью воздух неудержимые бегуны, как, презирая земное тяготение, взлетает над планкой на уровне второго этажа прыгун с шестом, как от могучего толчка парня далеко летит тяжелое ядро и как точно попадают мячом в кольцо гиганты-баскетболисты... Вот бы и мне так!.. Но что именно? Чем заняться? Хорошо бы баскетболом! Вымахал я так, что в классе на уроках физкультуры всегда на правом фланге стою. А для баскетболиста рост — первое дело! А может, лучше за прыжки взяться? Или ядро толкать?.. А то есть еще фехтование. Нет, не такое, как это мы с ребятами на деревянных шпагах деремся, а настоящее. Как в «Трех мушкетерах», что я недавно прочитал. Живет у нас в Харькове такой Петр Антонович Заковорот. Он еще в 1900 году чемпионом мира был. А теперь других фехтованию обучает. Говорят, есть у него в учениках и такие ребята, как я... Ну, может, немного старше... А быть может, унаследовать отцовское увлечение — классическую борьбу? Нет, пожалуй, лучше всего — бокс! Боксер — он и борца, и фехтовальщика, и кого хочешь всегда побить может. Идешь вот так себе школьным двором и привяжется к тебе опять тот здоровяк Гришка из седьмого «б», а ты ему раз-раз! — и готово! Больше приставать не будет! Нет, - 10 бокс — это-таки дело! Только б подрасти скорей, чтоб в секцию приняли! А пока можно бегом заниматься, в баскетбол играть, ну и, конечно, в футбол... Выбор спортивного призвания мало чем отличается от выбора профессии. Иной не год, не два блуждает кругом и около, пока не выбьется на свой мигастральный путь. Особенно если природные данные дают возможность пробовать свои силы во многих видах спорта. Природа не обделила меня ростом, а это уже само по себе чего-то стоило. Но настоящее начало моего спортивного пути совпало с первыми шагами на пути трудовом. Остались позади восемь классов той же 80-й школы, и на вопрос отца, буду ли учиться дальше, я твердо ответил: — В вечерней. Хочу работать. Ну, конечно, на ХТЗ!.. И вот, едва сдерживая душевное волнение, впервые вхожу я уже не школьником- экскурсантом, а рабочим-тракторостроителем (пусть и учеником) в проходную прославленного завода... Я и теперь, приезжая в Харьков, неизменно прихожу сюда и всегда с особенной теплотой вспоминаю тот первый раз. Вот и сегодня сидим мы с друзьями в маминой комнатке, тихо звучат струны старенькой гитары, и сами рвутся из сердца слова издавна любимой песни: Я не хочу судьбу иную, Мне ни на что не променять Ту заводскую проходную, Что в люди вывела меня... Вспоминается давний день, первый день в котельно-монтажном цеху. Мне повезло — моим учителем стал один из лучших токарей цеха Михаил Владимирович Зобарев. Стараюсь изо всех сил, и вскоре Зобарев говорит, что еще немного, и я смогу уже работать самостоятельно. Станок «ДИП-200» освоил неплохо — и скорость резания приличная, и детали мне уже доверяют сложные. Точим мы сейчас золотники для вентилей газопровода — это уже работа по третьему разряду... Вот мне уже и присваивают этот разряд... Нет, мне-таки везет на хороших людей! На меня обратил внимание Юрий Федорович Манченко. Он мастер и парторг нашего котельно-монтажного, а кроме того, еще и один из лучших спортсменов завода и — вот ведь удача! — общественный тренер секции боксеров. Веселый и общительный, Юрий Федорович умеет быть, однако, серьезным и требовательным. В цеху его любят все, а молодые спортсмены — те просто души в нем не чают. Еще бы! Манченко под тридцать, а он продолжает выступать в легкоатлетических соревнованиях — метает молот — и на ринге отличный боец. Сколько возится со своими боксерами, и где у него только время берется для них? Да, этот научит, если, конечно, захочет принять в секцию. И я после долгих колебаний - 11 подхожу к Манченко. — А чего ж? — мерит он критическим взглядом всю мою нескладную, долговязую фигуру. — Шестнадцать лет, говоришь? А вес? Ого, семьдесят пять Неплохо. Еще немного каши поешь — и в тяжелый вес! А он нам во как нужен! А ну-ка покажи руки! Ничего, силушка, видать, есть. А вот торс и ноги слабоваты. Ну да это дело наживное, выправим... Какая радость! Я уже занимаюсь в боксерской секции! Сегодня даже выходил на ринг с Почиваловым. Правда, он килограммов на пятнадцать легче, чем я, но ведь имеет разряд. Загонял меня Почивалов изрядно, но и я его зацепил правой сверху... Нет, и вправду все складывается как нельзя лучше. Вот-вот получу четвертый разряд — считай квалифицированный токарь. Комсомольцы поручили стенную газету оформлять, и газета всем нравится. Со спортом тоже все в порядке. Юрий Федорович доволен. Да и в легкоатлетическом секторе — я ведь и туда хожу — на днях толкнул ядро за 12 метров. Это вам тоже не фунт с осьмушкой! Вот только отец донимает: почему вечернюю школу пропускаю? Ну да она от меня не убежит. Успею еще... Но вдруг и Юрий Федорович однажды начал «стружку снимать». Говорит, бокс боксом, а школу пропускать не смей. Иначе и в секции держать не буду. Спорт и учеба должны идти вместе. Говорил сердито, глаза колючие — ну просто не узнать весельчака Манченко! Удивительный человек Юрий Федорович! Услышишь вот такой его разговор с каким- нибудь легкомысленным молокососом типа Леньки Жаботинского и никогда не подумаешь, что это тот самый Манченко, который вчера лишь на этом же молокососе верхом ездил. Доныне вспоминает при встрече Юрий Федорович: — Эх, и лихим же ты «конем» был, Леня! А я ему: — Каков всадник — таков и конь! Дело в том, что в дни моих боксерских «университетов» Манченко придумал для укрепления ног и торса одно довольно странное на первый взгляд, но эффективное упражнение. Он начал... ездить на мне верхом. Правда, не рысью, а шагом, но неуклонно 1200 метров — три круга по стадиону — ежедневно, без прогулов и выходных. И сейчас еще не могу без смеха вспомнить один эпизод. Завершаем мы с Манченко наш обычный «тур де стадион», как вдруг Юрий Федорович наклоняется к своему «коню» и, лукаво подмигивая карим оком, весело говорит: — А давай-ка, Леня, на улицу выедем. Ну, я, конечно, рад стараться. Гарцуем по улице, смеемся оба, прохожие тоже усмехаются. «Проезжаем» таким манером мимо какого-то высокого, двухметрового забора. И внезапно Манченко как ахнет и ко мне: - 12 — Рысью марш! Я бегом и слышу, как сзади летит нам вдогонку пискливое женское: — А чтоб вам, хулиганы, добра не видать! Понадумали такое — людей пугать, нечистый бы вас пугал!.. Случилось так, что за забором, мимо которого мы проходили, какая-то старушка кормила во дворе кур. И в этот самый момент увидела она фигуру Манченко, который, сидя у меня на плечах, возвышался над забором, пожалуй, на целый метр. Старушка, конечно, перепугалась не на шутку. Лукошко выронила, пшено рассыпала, а потом, выбежав на улицу, давай посылать нам вслед отборные проклятья... Веселая моя молодость, добрые друзья юношеских лет! Сколько связано с вами таких маленьких приключений, шуток и забав, остроумных и совсем не обидных «покупок» и «розыгрышей»! Особенно подружился я на заводе с токарем цеха шасси Борисом Кривошеевым. Как оказалось впоследствии, это была дружба на всю жизнь. В Борисе привлекали его серьезность в сочетании с тонким, скрытым юмором и большой товарищеской чуткостью. Темные глаза Кривошеева всегда глядели на собеседника внимательно и пытливо, словно говорили: а ну ж, посмотрим, чего ты стоишь, парень?.. Борис увлекался штангой и посещал секцию, руководимую Михаилом Петровичем Светличным. Случалось, заглядывал и я в этот небольшой, не очень уютный зал в углу стадиона ХТЗ. Вспоминаю, как впервые я, худой, высокий, пятнадцатилетний, едва приобщенный к заводскому ученичеству, остановился на пороге этой обители силы. Мне на мгновение показалось, что я попал в кузницу. Недоставало лишь специфического кузнечного запаха, а металлического звона и грохота было предостаточно. То и дело тяжело гремел синевато-черной штангой о помост невысокий парень, на первый взгляд вовсе не атлетического сложения. Другой поднимал такую же штангу лежа (и к чему такое?). Другие подтягивали вес на каких-то блоках или приседали со штангой на плечах. Было тесно и немного душно. А среди всего этого грохота медленно похаживал средних лет человек в синем тренировочном костюме. Одному что-то говорил, другому приказывал навесить еще по одному стальному диску на оба конца толстого стержня, а третьего просто отодвигал в сторону, сам становился на его место и с удивительной легкостью и даже изяществом поднимал вес, который упорно не давался ученику. Что и говорить, все это было интересно и загадочно. Но разве шла в сравнение эта «кузница» с боксерским залом, где было так приятно наносить удары по неуклюжему, но послушному мешку, бить по «груше», ловко увертываясь, чтоб, чего доброго, не схлопотать от нее по носу! А что уж говорить о тренировочном поединке на ринге!.. Нет, - 13 бокс — это-таки вещь!.. И все же вскоре я зачастил в зал тяжелой атлетики. Сначала просто стоял, прислонившись к притолоке дверей, и наблюдал, как ребята воюют с весом. И уж не помню, во время которого из посещений решил испытать свою силу... ...Испытать силу! Чем-то богатырским, лихим веет от этих обычных слов... Сколько живут люди на Земле, всегда жили в них мечты о силе, а стало быть, и стремление испытать ее в благородном поединке с другим сильным. Разве не испытывал силу с детства любимый мною Тарас Бульба? Или те спортсмены античного мира, о которых узнал я лишь тогда, когда в связи с проведением в Хельсинки XV Олимпийских игр газеты начали вспоминать и о древних олимпиадах? Подлинная сила всегда привлекает и ассоциируется в народных песнях и легендах непременно с добрым началом. Если ж и вспоминается в былине или песне злая сила, то на нее обязательно находится добрая, которая в конце концов и побеждает... Вспоминаю, с каким увлечением читал я впервые чудесную Лермонтовскую «Песню про купца Калашникова», а впоследствии и навеянную ею сцену кулачного боя в романе Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный»! Так и хотелось мне, подростку, выйти рядом с героями на бой против злых опричников, «постоять за правду до последнего»! Недавно читал я воспоминания прославленного советского тяжелоатлета и тренера, одного из моих дорогих наставников, Якова Григорьевича Куценко. Из них я узнал, что любовью к спорту, стремлением стать сильным он в большой мере обязан цирку. Это же, пожалуй, могут сказать о себе и многие другие тяжелоатлеты, и я в том числе. И впрямь, трудно переоценить воспитательное воздействие на нашу молодежь яркого и жизнерадостного циркового искусства во всех его проявлениях. И скольким юным указали путь к спорту некогда победы на арене Ивана Поддубного, позже — силовые аттракционы, скажем, Николая Жеребцова, а в наши дни — впечатляющие выступления Григория Новака с сыновьями! Кстати, о цирковой атлетике и борьбе. Мне по молодости лет уже не довелось видеть цирковых чемпионатов с участием Данилы Посунько, Яна Цыгана (Куксенко) и других корифеев арены, не говоря уж о трех легендарных Иванах — Поддубном, Заикине и Шемякине. Говорят, что когда-то на этих чемпионатах было немало мошенничества. Вспоминают даже о так называемом «гамбургском счете». Мол, в дореволюционные времена раз в год цирковые борцы из разных стран мира съезжались в город Гамбург и там в глубоко секретной обстановке, при закрытых дверях, проводили свой чемпионат «по-честному» и выясняли в бескомпромиссной борьбе сильнейшего. Вероятно, в этих рассказах много правдивого. И все-таки сильный остается сильным при любых обстоятельствах, и слава Поддубного, Заикина, Шемякина нисколько не - 14 уменьшилась от того, что в старом цирке дельцы и хозяева творили много махинаций. Точно так же заслуживают всяческого уважения и силовые номера, демонстрировавшиеся в прошлом Николаем Жеребцовым и с которыми выступает ныне экс-чемпион мира, заслуженный мастер спорта Григорий Новак. Конечно, цирковые рекорды нельзя сравнивать со спортивными. Фантастические килограммы, которые поднимают цирковые атлеты, не могут идти ни в какое сравнение с весом, поднятым по строгим правилам классического троеборья. К услугам атлетов цирка и разнообразная, чисто цирковая техника, в то время как спортсмен-тяжелоатлет может рассчитывать лишь на собственные мускулы и технику, выработанную усиленными тренировками. Но кто ж возьмется отрицать, что Григорий Новак и теперь, в пятьдесят лет, очень силен, так же как и «кран из Теннесси» Пауль Андерсен, ставший артистом варьете... Поскольку уж зашел разговор о цирке, хочу сказать еще несколько слов о цирковых борцовских чемпионатах. Не знаю, стоит ли возрождать их в наши дни, когда приобрела такое распространение спортивная борьба. Правда, люди старшего поколения еще и по¬ ныне вздыхают о шумных «парадах алле» и схватках на ковре «до полной победы». Молодым все это просто незнакомо. Но, бесспорно, заслуживает подражания ритуал цирковой борьбы, ее красочность и яркость. А именно этого не хватает нашим спортивным борцовским (и не только борцовским!) чемпионатам. Как часто парады их открытия (а закрытия и тем более) превращаются в скучную и малоинтересную церемонию! Участники выходят на парад лениво и неохотно, одетые кое-как, судья- информатор вяло жует знакомые и незнакомые фамилии и т. д. А было бы не плохо, если бы на парад открытия соревнований борцы, штангисты или боксеры и другие спортсмены выходили в парадной форме, со всеми своими медалями и прочими регалиями, которые зрителям обычно удается увидеть издалека разве что во время октябрьской или первомайской демонстрации. Почему бы диктору во время представления спортсменов не объявлять торжественно, какие победы и над какими прославленными соперниками имеет тот или иной участник? Можно придумать и многое другое, что могло бы придать нашим соревнованиям большую торжественность, а стало быть, и большую привлекательность. А ведь это так важно! Однако вернемся с сияющей огнями цирковой арены и из заполненного зрителями зала крупных соревнований в маленький и скромный тяжелоатлетический зал Харьковского  перейти в каталог файлов | Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |