Арт-теропия. Хрестоматия. Арт-терапия Санкт-Петербург Москва Харьков Минск 2001 арт-терапия серия Хрестоматия по психологии
 Скачать 7.13 Mb.
| Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |
Качественные исследования Хотя некоторые арт-терапевты отдают предпочтение тем или иным моделям исследований, нельзя не признать, что два основных подхода к исследованиям — количественный и качественный — дополняют друг друга. Качественный подход может породить новые идеи, применимые в области количественных исследований. Например, дебаты вокруг причин «пограничного личностного расстройства» могли бы привести к более скорому конструктивному результату, если бы мы перешли от излишне детализированных клинических описаний, выполняемых лечащими врачами, уделяющими основное внимание истории заболевания, к исследованию корреляций между характером пограничного личностного расстройства и фактами психической травматизации и запущенности, имевшими место в их жизни (Herman, 1989). Каждый_из нас боится покинуть «капсулу» своих взглядов, однако я считаю возможными контакты между специалистами, занимающими разные позиции. Общность субъективного опыта способна объединять людей. Каким бы уникальным ни был тот или иной специфический опыт, он по- чти всегда становится общим достоянием хотя бы небольшой группы-людей, поэтому, проводя качественные исследования, следует всегда проверять, насколько наблюдения, касающиеся одного или нескольких случаев, справедливы для более широкого круга лиц. Особенности восприятия Качественные исследования отнюдь не должны умножать способы интерпретации adinfinitum, как это делают-, например, постмодернисты. Если бы это было так, нам никогда не удалось бы перейти к количественным исследованиям, и мы не смогли бы сформулировать общих принципов исследований на материале, превышающем одно наблюдение. Osgood с соавторами (Osgood, Мау&Мтт, 1975; Osgood, Sud &Tarinenbaum, 1957) обращаются к проблеме Измерения психологических содержаний и показывают, что это возможно. Они констатируют наличие так называемых аффективных универсалий, которые могут быть обнаружены в невербальном, в равной степени как и в вербальном материале, используя процедуру семантического дифференциала. Этот подход может быть многообещающим для арт-терапевтов, занимающихся проблемой «прочтения» образов, в частности, с целью выявления общезначимого содержания. Несколько лет назад я выполняла пилотное исследование с целью определения, имеют ли изображения раскручивающейся спирали иное содержание, чем изображения закручивающейся спирали. Несколько раньше, во время моей арт-тера-певтической подготовки, я кое-что слышала о смысле, связанном с изображением спирали. В своем исследовании я пыталась проверить верность некоторых суждений, в частности о том, что спираль, изображаемая депрессивным пациентом, может указывать на дальнейшее ухудшение в его состоянии в том случае, если спираль закручивается к центру. Как известно, семантический дифференциал представляет собой совокупность биполярных шкал, расположенных вдоль «нулевой» точки. Шкалы состоят из противоположных определений вреде: «хороший — плохой», «счастливый — печальный», «грубый —деликатный»-, «горячее — холодное» и т. д. Я обнаружила, что когда пациентов просили оценить концентрические изображения колец и спиралей с использованием семантического дифференциала, они характеризовали эти символы как высоко динамичные, однако направление движениях центру или от центра не имело существенного значения. Мной также было выявлено нечто-более интересное. Моими испытуемыми были, как правило, арт-терапевты или студенты, изучающие арт-терапию, а также небольшая группа лиц, не имеющих никакого отношения к арт-терапии. Как оказалось, арт-терапевты, в отличие от последних, были менее критичны даже к простым образам, заявляя, что эти образы ни красивые, ни безобразные, ни хорошие, ни плохие, но всегда содержательные. На мой взгляд есть большая разница между подобной «некритичностью» и склонностью воспринимать образы недифференцированно. Действительно ли мы, арт-терапевты, воспринимаем образы не так, как другие люди? Приходим ли мы в нашу специальность, уже имея эту особенность восприятия, или мы учимся воздерживаться от оценок, связанных с культурными влияниями? Можем ли мы делать эстетические оценки, когда это требуется? Исследуя то, как арт-терапевты воспринимают различные произведения искусства, можно, наверное, сделать очень интересные наблюдения, позволяющие, в частности, судить о влиянии арт-тераневтиче-с кого образования на наше восприятие. Значимость терапевтических результатов Одно из новых направлений исследований связано с оценкой результатов арт-терапии. Этот тип исследований, ло сути, очень близок работе любого арт-терапевта. Как известно, «золотым стандартом» клинических исследовании считается двойной «слепой» плацебо-метод со случайным подбором пациентов для исследуемой группы. Специалисты, признавая трудности, связанные с оценкой состояния пациентов таким способом, разработали очень интересные модели клинического исследования (Juillard, 1998). Я и Сагтепо проводим наши исследования уже десять лет. Привлекая, в частности, критерий оценки терапевтических результатов, мы можем по-разному строить наше исследование. Например, мы можем выделять в особую группу тех пациентов, которые находились на стационарном лечении более трех раз в течение последних десяти лет. При этом мы можем обращать внимание на то, становились ли их рисунки лучше или хуже, что может указывать на уровень их психической интеграции и ту или иную способность к решению своих проблем. Если пациент имеет десятилетний алкогольный анамнез, мы можем попытаться установить, изменяется ли характер линий в его рисунках, а также выбор цвета для изображения тех или иных элементов рисунка, что может свидетельствовать о нарастающем органическом поражении головного мозга. Мы можем использовать шкалы для оценки пространственных характеристикизображения, преобладающих цветов или иных деталей, с тем, например, чтобы попытаться установить, какие показатели шкал характерны для 80-90 % больных с эндогенной депрессией, равно как и исследовать, какие различия в рисунках характерны для лиц в возрасте 20-30 лет, с одной стороны, и лиц в возрасте 60-70 лет, с другой стороны. Изменяется ли выбор цветов с возрастом? Характеризуются ли устойчивостью образы тех пациентов, которым диагностируется одно и то же заболевание-или синдром при их повторных госпитализациях за тот или иной период? Имеются ли определенные признаки, специфичные для той или иной нозологической группы? Можно ли, исходя из особенностей изображения, предсказывать частоту последующих госпитализаций? «За» и «против» исследований, основанных на анализе образов Остановимся прежде всего на том, что мы знаем лучше всего. Edith Kramer часто заявляла, что некоторые лица (включая арт-терапевтов) смотрят на искусство «деревянными» глазами. На мой взгляд, это обстоятельство может быть причиной того, что большинство проективных рисуночных тестов оказались маловалидными. По-видимому, их разработчики слишком мало знали об особенностях изобразительного процесса и не могли соответствующим образом оценить результаты тестов. Если же человеку действительно близок язык изобразительного искусства — либо в силу врожденных способностей, либо благодаря полученному образованию -*- он может быть более подходящей фигурой для проведения исследований с использованием проективных рисуночных тестов. Мы можем «перевести» процессы художественного творчества на язык психологии. Наппа Yaxa Kwiatkowska в беседах со своими студентами часто подчеркивала, что они должны выступать в роли своеобразных «переводчиков», раскрывая особенности рисунков пациентов в общении с другими специалистами. В своей работе «Порядок вещей» французский философ М.Фокольт анализирует культурно-исторические предпосылки, развития наук о человеке. Он показывает, каким образом происходило формирование гуманитарных воззрений на протяжении нескольких веков, и предсказывает, что эти воззрения могут однажды кануть в Лету. Он цитирует Борхеса, который обращается к анализу древней китайской классификации различных «странных» и «невозможных» живых организмов, включающей «ароматизированные» живые существа, «сирены», «фантастические» организмы и т. д. Фокольт при этом указывает, что «экзотическое очарование» иной системы взглядов выявляет ограниченность нашей собственной позиции, не допускающей даже вероятность того или иного явления. Одна из основных его мыслей заключается и том, что до тех пор, пока мы не столкнемся с иной системой взглядов, мы не способны осмыслить явления таким образом, который отличен от стереотипов времени и общества, в котором мы живем. Хотя я и не в полной мере разделяю этой мысли, но думаю, что Фокольт в чем-то прав. Если арт-терапевты имеют свою собственную систему взглядов на изобразительное творчество и на то, что в нем имеет наибольшую клиническую значимость, именно им следует задавать тон в проведении исследований, связанных с изобразительным творчеством. Мы можем успешнее других проводить исследования, связанные с анализом художественных образов; ибо именно мы способны мыслить образами. Именно мы можем различать те переменные, которые способен распознать лишь глаз художника, объединяя отдельные элементы в целостное изображение. Мы можем абстрагироваться от всей той ненужной информации, которой отягощены, например, исследования, связанные с изображением фигуры человека. Многие из этих.исследований были попросту лишены глубоко психологического, художественного взгляда на вещи. Исследования, основанные на анализе образов, должны дать нам определенные «ключи» для использования лечебных подходов. Например, если мы представляем себе, каковы особенности изобразительной продукции клинически здоровых лиц, мы по-видимому можем, используя те или иные приемы, способствовать приближению состояния пациентов к состоянию здоровых лиц. Если метод, используемый Б. Эдварде {Edwards, 1979), позволяет человеку развить свои экспрессивные возможности, становится осуществимой и целенаправленная разработка коррекционных подходов. Сосредоточиваясь на исследованиях, связанных с анализом образов, мы можем подвергнуть проверке наши методы и представления. Это означает, например, то, что мы должны продолжить описательную работу Ловенфельд, благодаря которой, путем анализа сотен изображений, в наш обиход вошли такие понятия, как «базисная линия» и «рентгеновский рисунок». Таким образом, мы можем перейти от описания отдельных клинических наблюдений к более научному подходу. Говоря о сходной проблеме в области антропологии, Бенфер, например, пишет, что «...нелегко проводить этнографические исследования, пользуясь лишь обыденным языком повседневной жизни. Язык и методы науки предполагают получение воспроизводимых результатов и применение процедур их верификации. Они были созданы для того, чтобы решить проблемы, связанные с использованием повседневного языка, который так любят художники и постмодернисты» (Benfer, 1996, р. 76). Нам следует учесть как достоинства, так и недостатки, связанные с исследованиями, основанными на анализе образов. Лично я не стала бы увлекаться поисками смыслов, заключенных в символических образах. Хотя я отнюдь не считаю, что символ изм не имеет значения, мнбгое ужебыло сделаноисторикамя, антропологами и представителями других гуманитарных наук. До тех пор пока мы не займемся обсуждением и проверкой их идей, применяя методы, используемые в арт-терапевтических исследованиях, место «первой скрипки» останется за ними. Обращая преимущественное внимание на особенности образов, а не на авторские ассоциации, мы в то же время можем пропустить нечто чрезвычайно важное для клиента. При написании этой статьи я то и дело мысленно возвращалась к своей работе со студийной группой и к вопросу о том, каким образом я могу использовать свои исследовательские возможности для прояснения того, что связано с понятиями арт-терапии и арт-психотерапии. Поскольку я обозначаю данную группу как «художественно-лечебную», я имею возможность определить, что в ней больше всего нравится или не нравится ее участникам. Многие из моих коллег спрашивают участников подобных групп, что им представляется наиболее полезным в приобретенном опыте. Готовы ли мы, получая такую информацию от клиентов, изменить формы своей работы? Заключение В начале этой статьи я выразила мнение, что исследования, основанные на анализе образов, с одной стороны, и исследования, основанные на вербальных подходах, с другой стороны (с применением как количественных, так и качественных критериев) дополняют друг друга. Я также показала, какие вербальные приемы могут использоваться при исследовании образов. Я убеждёна в том, что нам не следует ограничивать себя какой-либо одной моделью исследований и склонна допускать использование различных взаимодополняющих стратегий. Именно нам — арт-терапевтам — следует возглавить исследования, связанные с анализом образов. Ульман в свое время заявила, что «если мы действительно верим в возможности невербальной коммуникации, нам не следует ощущать себя гражданами второго сорта» когда мы вступаем во взаимодействие с пациентами посредством их художественного творчества, а не слов» (Штап, 1975, р. 32). Я бы добавила, что если мы действительно ценим художественное творчество своих клиентов, нам следу- ет сделать его главным предметом исследований и не чувствовать себя при этом в роли исследователей второго сорта. Литература Benfer, R. 1996, April. Science and Antiscience in Antropology. An-tropology Newsletter. № 37,76 &74. Edwards, B. 1979. Drawing on the Right Side of the Brain. Los Angeles: Tarcher. Faucault, M. 1973. The Order of Things: An Archeology of the Human Science. New York: Random House. Gantt, L. 1998. A Discussion of Art Thetapy as a Science. Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association. № 15. P.3-12. Goffman, E. 1969. Strategic Interaction. Philadelphia, PA: University of Pensilvania Press. Herman,}., Perry, J. & van derKolk, B. 1989. Childhood Trauma in Borderline Personality Disorder. American Journal of Psychiatry. P. 146,490-495. JuiUard, K. 1998. Outcomes Research in Health Care: Implications for Art Therapy. Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association. № 15. P. 13-21. Osgood, €„ May, W. & Miron, M. 1975. Cross-Cultural Universals of Affective Meaning Urbana, II: University of Illinois Press. Osgood, C., Sici, G. & Tannenbaun, P. 1957. The Measurement of Meaning. Urbana, II: University of Illinois Press. Rosal, M. 1998. Research Thoughts: Learning from the Literature and Experience. Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association. № 15. P. 47-50. Ulman, E. 1975. Therapy is not Enough: The Contribution of Art to General Hospital Psychiatry. In E. Ulman & P. Dachinger (eds.) Art Therapy in Theory and Practice, New York: Scho-cken. Williams, K., Agell, G.& Goodman, R. 1996. Art-Based Diagnosis: Fact or Fantasy? American Journal of Art Therapy. № 3. P. 9-31. Барбара Болл ИНТЕГРАЦИЯ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ, ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ АРТ-ТЕРАПИИ1 Что является психотерапевтической акцией в арт-терапии? Мне бы хотелось в качестве ответа на этот вопрос привести описание двух коротких фрагментов арт-терапевтического процесса. Сцена первая: -«Вы начальница и вы меня не слышите» (наблюдение № 3). Дверь арт-терапевтического кабинета открывается. Шейла — семилетняя девочка афро-американского происхождения — входит в него, следуя за арт-терапевтом по имени Энн. Шейла с минуту пребывает в нерешительности, но затем направляется к большому столу. Энн садится на стул с зеленой обивкой рядом со столом, а я при этом наблюдаю за всем происходящим, располагаясь в углу кабинета. Шейла: -«Я хочу сегодня резать бумагу».. В голосе Шейлы звучит решительность. В этот же момент она берет со стола большие ножницы и показывает, будто что-то режет. Тем самым она демонстрирует Энн и мне то, что ей хочется делать. Она размахивает ножницами, которые выглядят в ее руках очень крупными И угрожающими. Шейла: «Резать, я люблю резать». Энн: «Что ты хочешь резать? Бумагу?» Энн встает для того, чтобывзять бумагу из стопки, расположенной у окна. Она берет довольно много листов, но протягивает Шейле всего один лист. Остальную бумагу она кладет себе на колени. Шейла разрезает бумагу на четырехугольники, которые в свою очередь разрезает на более мелкие фрагменты. В комнате царит тишина. Вскоре стол оказывается усеян кусочками бумаги. Шейла поворачивается к Энн. ' Балл Б. Интеграция научныхисследований, практики и теорий в арт-терапии // Исцеляющее искусство. - 2000. - Т. 3, № 4. - С. 10-32. Шейла: «Мне нужна еще бумага». Энн продолжает держать бумагу на своих коленях. Энн: «Что ты хочешь делать с той бумагой, которую ты разрезала? Ты ее собираешься как -то использовать?» Шейла {обращаясь к Энн): «Мне нужна еще бумага». В ее голосе звучит раздражение. Энн: «Используй сначала ту бумагу, которую ты нарезала». Шейла: «Вы начальница, а я — гений». В ее голосе звучит еще больше злости. Энн: «Я начальница?» Шейла: «Вы начальница и вы меня не слышите». В течение оставшегося времени сессии Шейла ведет себя по отношению к Энн как своенравная начальница, а Энн как ее секретарша, которая безропотно выполняет ее приказы и записывает то, что она диктует. Шейла часто строго отчитывает арт-терапевта. Сцена вторая: «Раньше я не могла это сделать, но сегодня это у меня получается, потому что вы мне помогаете» (спустя два месяца, наблюдение № 10). Шейла начинает сессию. Шейла: «Я хочу сегодня шить. Я хочу делать стежки». Она достает из ящика ножницы и нитки. Энн достает фланель разных цветов. Шейла выбирает розовый цвет. Она поудобнее устраивается на большом белом стуле, так что колени достают до ее подбородка. Шейла: «Вы можете мне помочь?» Энн: «Тебе нужно делать так — вверх и вниз, вверх и вниз...» Она показывает Шейле, как нужно делать стежки. Шейла: «Я как бабушка». Энн: «Как бабушка?» Шейла: «Обычно у меня не получалось шить, но сейчас получается, потому чтовы мне сказали, как это делать — вверх и вниз». Шейла улыбается и поет, игла движется в одном ритме с музыкой. Шейла (поет): «Я — бабушка, бабушка. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Я делаю одеяло. Вверх и вниз. Вверх «вниз». Энн: «Для кого это одеяло?» Шейла: «Я делаю одеяло для куколки». Энн (одобрительно): «Гм-м-м». Энн улыбается. Шейла делает большие стежки. Шейла: «Одеяло для куколки». Энн: «Как куколка себя чувствует?» Шейла: «Ей холодно. Ей нужно одеяло. Она плачет и плачет. Я должна побыстрее сшить ей одеяло». Длинная нитка зацепилась за угол одеяла. Энн встает для того, чтобы посмотреть, что случилось. Она движется без излишней спешки. Энн: «Ничего страшного. Просто сними нитку с угла». Ее голос звучит очень спокойно и одобрительно. Шейла заканчивает свою работу, превращая в последующем одеяло в подушку (рис. 1.1). Энн, анализируя психотерапевтический процесс: «Теперь я чувствую себя в роли матери, я более уверена в себе, и мы обе работаем продуктивнее. Я не знаю почему, что на это повлияло... Ее нужно ограничивать; она была очень экспансивна — ходила по всему кабинету. Я должна была поставить ее в определенные рамки и для того, чтобы она научилась управлять своим поведением... Наши отношения всегда напоминали отношения матери и дочери; я всегда стремилась демонстрировать ей свою заботу о ней; ее мать часто наказывала и избивала... Сегодня я заметила, что Шейла стала улыбаться, ей явно нравится рисовать. Да, конечно, я замечаю в ней большие изменения, но я не знаю, что послужило тому причиной   перейти в каталог файлов | Образовательный портал Как узнать результаты егэ Стихи про летний лагерь 3агадки для детей |