Трансгендерность

вовсе не обязано оплачивать, и напишете целую статью о том, что желание делать эти операции социально сконструировано, вас всё равно обвинят в трансфобии. Потому что никого не волнуют ваши мудрёные доказательства. Известно же, что операции должны быть бесплатными, а всё остальное — трансфобия.
Противопоставлять одной системе догм другую — это путь в никуда. Просто потому, что после этих дискуссий все остаются при своих мнениях. У каждой стороны есть чётко очерченный набор аргументов, которые считается необходимым в каждой дискуссии выложить. Они приводят доказательства, но не рефлексируют, а просто повторяют то, что лучше подходит под их позицию. Но на этом всё и кончается.
Наверное, дух радикального сомнения, в целом свойственный научному методу, всё же проник в меня после нескольких лет, что я занималась химией сначала в университете, а теперь и в аспирантуре. Этот принцип подразумевает критическое отношение к любым теориям и аргументам, как чужим, так и своим собственным. И да, критикуя сейчас стереотипы, которыми обросло транс* «сообщество», я критикую и себя тоже. Когда я начинала себя идентифицировать как транс* женщина, я сама так думала. Я тоже верила, что у меня произошёл какой-то сбой во время внутриутробного развития, что мне нужны операции, а ссылка на мнение какого-нибудь авторитетного сексолога или психиатра для меня была бесспорным доказательством достоверности аргумента. И я с тем большим правом критикую других, что одновременно критикую и свои собственные ранние заблуждения. И с большой вероятностью я буду критиковать в будущем мысли, которые высказываю в своих текстах сейчас.
Часто это даже не столько ошибки, сколько общеупотребительные слова и идеи, которые я временно приняла как данность, потому что ещё не успела отрефлексировать эту тему, но планирую это сделать в будущем.
Критика позиций транс* «сообщества» — это не всегда трансфобия. Это не двойное отрицание, которое возвращает в исходное положение (в нашем случае, циснормативность), а отрицание отрицания, которое приводит к движению вперёд.

III
Трансфеминизм
трансфобия в феминизме -
транссексуальная империя -
возникновение трансфеминизма
- право распоряжаться телом -
биологические аргументы
исключения и их критика -
универсальный женский опыт
- мужские и цисгендерные
привилегии - гендерные стереотипы -
антифеминизм

57
Трансфеминизм можно определить как «направление, прилагающее феминистский дискурс к трансгендерным вопросам и трансгендерный дискурс к феминистским вопросам»
1
. Один из примеров использования такого подхода — эта книга, где феминистская методология (теория привилегий, интерсекциональность...) применяется к цис/транс-иерархиям, а с точки зрения трансгендерности поднимаются такие важные для феминизма вопросы, как то, какие группы он защищает, кто такие «женщины».
Трансфеминизм возник как ответ на трансфобные взгляды радикальных феминисток
2
, распространившиеся с конца 70-х годов в США. Для них транс* женщины были не женщинами, а мужчинами, вторгающимися в «женские» пространства. Особую угрозу они видели в транс* лесбиянках, идентифицирующих себя как феминистки, которые, по их мнению, являлись агентами патриархата, призванными внедриться в феминистское движение и разрушить его изнутри. Аргументами против признания их женщинами служили как биологические (хромосомы, половые органы), так и социально-конструктивистские (отсутствие опыта угнетения, мужские привилегии).
Если бы не неприятие транс* женщин феминистками, возможно, трансфеминизм не появился бы как самостоятельное направление, либо был каким-то другим трансфеминизмом.
До сих пор борьба с трансфобией внутри феминистского движения остаётся одной из главных повесток трансфеминизма.
1 Это определение я когда-то прочла в англоязычной Википедии, где была указана ссылка на Hill, R.J. (2002). In the Shadow of the
Arch. Как выяснилось позже, ничего такого Hill не писал, однако определение, откуда бы оно ни взялось, в целом удовлетворяет меня, поэтому я решила оставить его здесь.
2 В отношении этой группы радикальных феминисток в английском часто используют термин TERF — Trans-Exclusionary Radical Fem- inist. Следует, однако, иметь ввиду, что далеко не все радикальные феминистки проявляют трансфобию.

58
Особенно это актуально для русскоязычного феминистского движения, в котором дискуссии о трансгендерности возникли совсем недавно, начиная с 2013 года. Поэтому значительная часть этой главы будет посвящена циснормативным аргументам феминисток и их опровержению с позиций трансфеминизма.
Вместе с тем трансфеминизм не ограничивается борьбой внутри феминистского движения, но формирует теоретическую базу для транс* активизма. Конец главы будет посвящён отношению трансгендерных людей к феминизму.
1. Истоки трансфобии в феминизме
Одним из первых примеров негативного отношения феминисток к транс* женщинам можно считать изгнание Бэт
Эллиот с Конференции лесбиянок в Лос-Анжелесе в 1973 году.
Радикальная феминистка Робин Морган обвинила Эллиот в том, что она является «оппортунистом, нарушителем границ и разрушителем — с ментальностью насильника» (Faderman,
2006). Трансфобные взгляды получили распространение в феминистской среде благодаря книге экофеминистки Мари Дэйли
«Gyn/Ecology», в которой она пишет, что «транссексуализм является примером хирургической технологии, созданной мужчинами, которая наводняет мир женщин подделками» (Daly,
1978). Она ставит изменение «пола» в один ряд с клонированием, созданием искусственных маток и другими технологиями, которые являются проявлениями «фаллократического нарушения границ». Особенную известность получила написанная в
1979 году «Транссексуальная империя» (Raymond, 1994/1979) радикальной феминистки Дженис Реймонд, которая написала её в качестве диссертации под руководством М. Дэйли. Эта книга служит энциклопедией по феминистской трансфобии, в ней приведены все трансфобные аргументы, которые феминистки используют по сей день — фактически с 1979 года они не придумали ничего нового, а только перефразировали и углубляли мысли, высказанные Реймонд.
По мнению Дж. Реймонд, «мужественность и женственность определяются соответствующими хромосомами и последующей

59
историей жизни в качестве хромосомного мужчины или женщины». Рассуждая далее о компонентах пола, она говорит о возможности изменить анатомический, гормональный и гражданский пол, но не хромосомный, и задаётся вопросом:
«Если мы не будем рассматривать хромосомный пол как определяющий фактор, вместе с последующей историей жизни в качестве хромосомной женщины или мужчины, что мы реально имеем ввиду, когда говорим “женщина” или “мужчина”?» Это рассуждение могло бы привести к пониманию размытости категорий «женщина» и «мужчина» и деконструкции гендерной бинарности, однако из-за эссенциализма, преобладавшего в феминизме США второй волны, ответ на этот вопрос не мог быть другим, кроме как что женщина — это человек с хромосомами
XX, а мужчина — XY. Таким образом, Реймонд настаивает, что транс* феминные люди остаются мужчинами, а транс* маскулинные — женщинами. А раз так, на протяжении книги используются местоимения «он» для обозначения транс* женщин и «она» для транс* мужчин.
Дж. Реймонд описывает гендерную дисфорию как проявление угнетения и сексизма, характерного для гендерных ролей, и считает патриархат причиной неудовлетворённости предписанной ролью. Под «транссексуальной империей» она понимает патриархатный
3
медицинский конгломерат, который призван поддерживать гендерное неравенство, представляя смену пола как лечение для тех, кого оно не устраивает.
Особенную опасность для женщин, с точки зрения Реймонд, представляют транс* женщины, позиционирующие себя как феминистки и лесбиянки. «Транссексуально созданные лесбийские феминистки показывают ещё одно лицо патриархата.
В то время как мужчина-в-конструированную-женщину проявляет попытки обладать женщинами в телесном смысле, разыгрывая образы, которые мужчины создали для женщин,
3 Патриархатом в феминистской традиции называется социальная организация, при которой преобладает господство мужчин.
Противоположный термин — матриархат. Прилагательным от слова патриархат является “патриархатная” (в то время как
“патриархальная” мы относим к старине).

60
мужчина-в-конструированную-женщину, утверждающий, что является лесбийской феминисткой, пытается обладать женщинами на более глубоком уровне, на этот раз под личиной оспаривания, а не следования стереотипно феминной роли и модели поведения»
4
. По мнению авторки, такие засланные агенты патриархата могут быть использованы мужчинами для контроля над женским движением.
В качестве примера того, как трансгендерные лесбиянки- феминистки захватывают доминирующее положение в феминистких сообществах, Реймонд приводит историю транс* женщины Сэнди Стоун, работавшей в женской звукозаписывающей компании «Оливия Рекордс» звуко- режиссёркой: «Стоун не только важна для “Оливии”, но и играет в ней доминирующую роль» — пользуясь своим положением, она «разделяет женщин, как часто поступают мужчины, делающие своё присутствие необходимым и жизненно важным для женщин». В качестве другого примера упоминается транс* женщина Кристи Барски, которая «поставила себя в такую же доминантную позицию, на этот раз тренируя женскую команду по софтболу, координируя конференцию на тему женщин и насилия, работая в женском центре и выступая в местах только для женщин».
Реймонд критикует и самих лесбийских феминисток, которые охотно принимают в своё сообщество транс* женщин. Она видит три причины, почему они так поступают: либерализм, признательность в отношении угнетателей, перешедших на сторону угнетаемых, и наивность. По её мнению, либерализм по отношению к транс* женщинам «может только содействовать обладанию женщин мужчинами и укрепить его». Рассматривая вторую причину, она пишет, что «благодарность является чертой, которую все угнетённые группы проявляют, когда думают,
4 В английском тексте Реймонд употребляет слова male-to-construct-
ed-female вместо чаще употребляемого термина male-to-female
(МтФ), чтобы подчеркнуть, что транс* женщины не являются настоящими женщинами. С этой же целью прилагательное
«транссексуальные» часто заменяется на «транссексуально созданные» (англ. transsexually constructed).

61
что кто-то из класса угнетателей наконец отказался от своих привилегий, чтобы присоединиться к ним». Она оспаривает мнение о том, что, меняя пол на женский, мужчины теряют свои мужские привилегии: она считает, что, напротив, такой мужчина получает дополнительные привилегии в женском обществе, где ему не нужно конкурировать с другими мужчинами.
Реймонд приравнивает присваивание женского тела к изнасилованию, о чём она пишет в следующих словах, ставшими самой известной цитатой из её книги: «Все транссексуалы насилуют женские тела, низводя реальных женщин до артефакта и присваивая их тела себе. Транссексуальные лесбиянки- феминистки оскверняют женскую сексуальность и дух. Насилие, обычно совершаемое силой, может быть также осуществлено посредством обмана». Мотив изнасилования часто встречается в феминистской критике трансгендерности. В том же месте
Реймонд приводит цитату из письма в журнал «Sister» по поводу
С. Стоун: «Я чувствую себя изнасилованной, когда “Оливия” принимает Сэнди, транссексуалку, как настоящую женщину».
Коллектив компании выступил в защиту Стоун, но она была вскоре вынуждена уволиться из-за информационного давления, организованного Реймонд и её сторонницами. Позже именно
Сэнди Стоун опубликовала ответ на трансфобную критику в статье «Империя наносит ответный удар» (Stone, 1991), которую считают первой работой по трансфеминизму.
Не умаляя роли циснормативности в книге «Транссексуальная империя» и её негативного влияния на феминизм, я тем не менее хотела бы предостеречь от позиции, будто всё написанное
Дж. Реймонд по определению является трансфобией, а все, чьи взгляды в чём-то совпадают со взглядами Реймонд или других радикальных феминисток, также трансфоб_ки. Так, мне близки её взгляды на неудовлетворённость гендерной ролью как важнейшую причину трансгендерности. Также мне кажется верным утверждение о существовании некой «меди- цинской империи», заинтересованной в сохранении диагноза
«транссексуализм» и «лечении» трансгендерных людей с помощью операций, только её задачей является поддержание не гендерного неравенства, а циснормативности.

62
2. Возникновение и развитие трансфеминизма
Первым отзывом на книгу Дж. Реймонд, написанным транс* женщиной, стала статья Кэрол Ридделл «Divied Sister- hood» (Riddell, 1980). Она критикует Реймонд за догматизм, с которым та утверждает, что единственной причиной трансгендерности является патриархат, что транс* женщины
— это мужчины, а транс* мужчины — это женщины; за игнорирование опыта трансгендерных людей, отрицание исторических сведений о трансгендерности, попытку пред- ставить её как изобретение современной патриархатной медицинской «империи». Ридделл приводит статистику, согласно которой в США около 4 000 трансгендерных людей на
205 млн жителей (то есть 1:50000), причём всего лишь около десяти из них участвуют в феминистском движении
5
, в связи с чем обвиняет Реймонд в раздувании проблемы и попытке
«переключения энергии и гнева [феминисток], которые должны направляться вовне, против мужской системы — внутрь, против небольшой группы уязвимых женщин». Роль, которая в книге отводится клиникам по изменению морфологического пола, сильно преувеличена — это направление не только не является центральным в патриархатной медицине, но напротив, маргинализировано.
В 1991 году Сэнди Стоун опубликовала ответ на критику трансгендерных людей, представленную в «Транссексуальной империи» Дж. Реймонд. В своей статье «Империя наносит ответный удар: (пост)транссексуальный манифест» она критикует не только трансфобные феминистские высказывания, но и медицинское сообщество, и самих трансгендерных людей. Так, она отмечает недостоверность исследований, в которых транс* женщины были описаны как «подавленные, замкнутые, шизоидные личности
5 Ридделл приводит сильно заниженные данные (стоит учитывать, что статья написана в 1980-м), более того, между транс- и цисгендерностью нет чёткой границы. Тем не менее, по моим субъективным ощущениям, людей, идентифицирующих себя одновременно как транс* женщины и феминистки, крайне мало.

63
со склонностью к конфликтам»
6
. Приводя выдержки из автобиографий транс* женщин («Man into Woman» Лили Элбе,
«I changed my sex!» Hedy Jo Star и «Conundrum» Jan Morris), она критикует их за бинарное мышление: «Авторки укрепляют бинарный, оппозиционный способ гендерной идентификации.
Они делают переход из однозначных, хотя и несчастных, мужчин в однозначных женщин. Без вариантов между ними». В качестве иллюстрации цис- и гетеронормативного мышления приводится автобиография Лили Элбе, в которой та утверждает, будто после операции по изменению морфологического пола у неё изменились голос, стиль письма и даже сексуальная ориентация: если раньше ей как мужчине нравились исключительно женщины, то после операции она захотела выйти замуж за мужчину.
С. Стоун говорит об исключённости трансгендерных людей из дискуссии о трансгендерности: «как и генетические женщины, транссексуалки представляются как инфантильные, неспособные к логическому мышлению или неответственные за достижение своей истинной субъективности, их мнение стирается с помощью диагностических критериев». В последней части своей работы
«Посттранссексуальный манифест» Стоун пытается найти место трансгендерных людей между женским и мужским полюсами бинарной гендерной модели. Она критикует тех трансгендеро_к, которые подстраиваются под нормы выбранного гендера и выдумывают истории о своей прошлой жизни, тем самым стирая собственную идентичность как трансгендерных людей.
3. Взгляды на природу трансгендерности
По мнению большинства радикальных феминисток, трансгендерность является следствием неудовлетворённости предписанной гендерной ролью. Дж. Реймонд пишет, что
6 По моим наблюдениям, среди трансгендерных людей многие действительно подходят под это описание, включая меня. Думаю, нуждаются в исследовании и устранении причины, приводящие к психологическим проблемам у транс* людей, и главной такой причиной является циснормативное общество.

перейти в каталог файлов