Де Сад Донасьен. 120 дней Содома - royallib.ru. 120 дней Содома,или Школа разврата

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
33
обслуживают четыре супруги господ, снявшие с себя всякие одежды, и четыре старухи, оде- тые колдуньями. Именно старухи принимают у кухарок блюда, передают их супругам, а уж те предлагают их столу. Во время обеда прочищалы вольны как угодно прикасаться к обна- женному телу каждой супруги, и те не могут избегать этих прикосновений или прикрывать соответствующие места; прочищалы могут доходить и до надругательств над супругами,
заставлять их обихаживать поднятые свои члены и подвергая при этом женщин всяческим поношениям.
В пять часов встают из-за стола. Прочищалы свободны до ассамблеи, а друзья перехо- дят в салон, где двое мальчиков и две девочки, каждый день новые, но всегда голые, подносят им кофе и ликеры. Время серьезных забав еще не наступает. Здесь положены невинные игры и шутки. Незадолго до шести часов четверо мальчиков пойдут переодеваться к спектаклю в праздничные одежды. А в шесть часов господа перейдут в зал ассамблеи, предназначенный для выслушивания рассказчиц, уже описанный ранее.
Каждый разместится в своей нише. Дальше порядок будет таков. Трон, о котором мы уже говорили, предназначен рассказчице. На ступенях трона разместятся шестнадцать детей. Четверо из них, две девочки и два мальчика, будут находиться лицом к одной из ниш, то есть каждая ниша будет иметь напротив себя четверых, на которых только она имеет права, а соседняя претендовать не может. Эти квадрильи будут меняться ежедневно. К
руке каждого ребенка из квадрильи будет привязана цепь из искусственных цветов, которая тянется к нише; во время рассказа каждый герой мог потянуть за гирлянду – и ребенок сразу бросится к нему. Для наблюдения к каждой четверке приставлена старуха-служанка.
Три рассказчицы будут сидеть у подножия трона на банкетках, не принадлежа никому –
и в то же время всем. Четверо прочищал, чье назначение проводить эту ночь с друзьями,
на ассамблее не присутствуют. Они должны находиться в своих комнатах и готовиться к ночи, которая потребует от них немалых подвигов. Что касается четырех других, то каждый из них будет в нише у ног одного из организаторов представления; тот будет восседать на диване рядом со своей женой. Жена остается обнаженной. Прочищала одет в жилет и пан- талоны из розовой тафты. Рассказчица этого месяца будет выглядеть как изящная, дорогая куртизанка – так же, как и три ее коллеги. Мальчики и девочки из квадрилей будут одеты в костюмы: одна квадрилья в азиатском стиле, другая – в испанском, третья – в греческом,
четвертая – в турецком. На другой день – новое переодевание, но все одежды будут выпол- нены из тафты и газа – ничто не будет стеснять движений, и одной отстегнутой булавки будет достаточно, чтобы они оказались голыми. Что касается старух, то они будут одеты попеременно то монашками, то колдуньями и феями, и иногда – как вдовы.
Двери комнаты, смежной с нишей, всегда будут приоткрыты, сами комнаты хорошо натоплены и обставлены мебелью, нужной для разных утех сладострастия. Четыре свечи будут гореть в каждом из этих кабинетов, пятая – в салоне ассамблеи.
Ровно в шесть часов рассказчица начнет свое повествование, которое друзья могут пре- рывать когда угодно. Рассказ будет длиться до десяти часов вечера; поскольку воображение будет воспламеняться, позволены любые виды наслаждений, но с одним условием: никто не должен лишиться девственности до назначенного срока. Зато можно делать все, что им вздумается, с прочищалами, женами, квадрильей, старухой при нем и даже тремя рассказ- чицами. Естественно, что, пока длятся эти забавы, рассказ обрывается.
В десять часов – ужин. Жены, рассказчица и восемь девочек ужинают вместе или порознь, но женщинам не положено ужинать вместе с мужчинами. Друзья ужинают с четырьмя прочищалами, не занятыми ночью, и четырьмя мальчиками. Четыре других будут ужинать отдельно, им будут прислуживать старухи. После ужина все вновь встречаются в салоне ассамблеи, на церемонии, носящей название «оргии». Салон будет освещен люст- рами. Обнаженными будут все, в том числе и сами господа. Все здесь будет перемешано, и

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
34
все будут предоставлены разврату, как животные на свободе. Позволено все, кроме лишения девственности; когда же это случится, с ребенком можно делать все, что придет в голову.
В два часа утра оргия заканчивается. Четверо прочищал, предназначенных для ночи,
войдут в зал в легких сквозных одеяниях и подойдут каждый к тому из друзей, с кем должен спать в эту ночь, тот в свою очередь уведет с собой одну из жен или того из детей, кого в эту ночь лишат невинности (когда придет момент для этого), или рассказчицу или старуху, чтобы провести ночь между нею и своим прочищалой, творя все по своей прихоти с единственной оговоркой, что предмет сладострастия каждую ночь другой.
Таков будет распорядок каждого дня. Независимо от того, каждая из семнадцати недель пребывания в замке будет отмечена особым праздником. Это, прежде всего, будут свадьбы:
о времени и месте каждой из них все будут оповещены заранее. Сначала это будут брач- ные торжества. Но так как первыми будут сочетаться самые юные, не способные пока к исполнению супружеских обязанностей, в порядке, установленном для растления малолет- них, ничего не изменится. А браки между старшими будут праздноваться уже после лише- ния их невинности и тоже ничему не повредят, поскольку первые цветы уже будут сорваны.
Каждая старуха служанка будет отвечать за поведение четырех детей. Когда они заме- тят какие-либо провинности, они немедленно сообщат это тому из друзей, кто будет дежур- ным в этом месяце, а наказанием будут заниматься все в субботу вечером – в час оргии. Будет составлен точный список участников наказания. Что касается ошибок рассказчиц, они будут наказаны только наполовину по сравнению с детьми, поскольку их талант служит обществу,
а таланты надо уважать. Жены и старухи будут наказаны вдвойне по сравнению с детьми.
Каждый, кто откажет одному из друзей в том, о чем тот его просит, даже если его состояние не позволяет уступить, будет сурово наказан – пусть он предвидит и остережется.
Малейший смех или проявление непочтительности по отношению к друзьям во время свершения ими сладострастного действа считается особо тяжким преступлением. Мужчина,
которого застанут в постели с женщиной, если это не предусмотрено специальным разре- шением, где указана именно эта женщина, будет наказан отсечением члена. Малейший акт уважения к религии со стороны любого, кем бы он ни был, будет караться смертью. Реко- мендуются самые грубые и грязные богохульства; имя Бога вообще нельзя произносить без проклятий и ругательств.
Когда кто-то из друзей идет испражняться, его сопровождает одна из женщин, кото- рую он для этого избрал, чтобы заниматься необходимым при этих действиях уходом. Никто из подданных, будь это мужской пол, будь женский, не вправе приводить себя в порядок после исправления нужды без особого разрешения дежурного господина, а будет это пра- вило нарушено, виновного ждет суровое наказание. Жены друзей не пользуются при этом никакими преимуществами перед другими женщинами. Напротив, их чаще других исполь- зуют на самых грязных работах, например, при уборке общих туалетов и особенно туалета в часовне. Уборные вычищаются каждые восемь дней – это обязанность жен.
Если кто-либо манкирует заседанием ассамблеи, ему грозит смерть, кем бы он ни был.
Кухарки и их помощницы находятся в особом положении: их уважают. Если же кто-то покусится на их честь, его ждет штраф в размере тысячи луидоров. Эти деньги по возвра- щении во Францию должны будут послужить к началу нового предприятия – в духе этого или еще какого-либо другого.
Составив и обнародовав эти правила тридцатого октября, герцог провел все утро трид- цать первого за проверкой и осмотром места предстоящих действий: достаточно ли оно надежно, нет ли чего, что могло бы способствовать как проникновению в это убежище, так и бегству из него. Убедившись, что надо быть птицей или дьяволом, чтобы пробраться туда или выбраться оттуда, он отчитался перед сотоварищами в своей комиссии, а вечер тридцать первого отвел на то, чтобы обратиться с речью к женщинам. Их собрали в зале рассказов, и

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
35
герцог, поднявшись на трибуну (то есть на трон, предназначенный для рассказчиц), произ- нес речь, приблизительно следующего содержания:
– Вы, существа слабые и ничтожные, предназначенные единственно для наших насла- ждений, надеюсь, вы не обольщаетесь мыслью, что властью, столь же нелепой, сколь и абсолютной, какой вам позволено пользоваться повсюду, вы сможете пользоваться и в этих местах. Под ярмом в тысячу раз более тяжким, чем рабское, вам нечего здесь ожидать, кроме унижений, и единственная добродетель, о которой не советую вам здесь забывать, – пови- новение. Только оно соответствует тому положению, в котором вы оказались. И уж никак не вздумайте полагаться на ваши прелести. Даже слишком искушенные в устройстве таких ловушек должны ясно представлять себе, что мы на такие наживки не клюнем. Не забы- вайте ни на мгновение, что мы берем себе вас всех, но ни одна не должна рассчитывать, что именно ей удастся внушить вам чувство сострадания и жалости. Да и что, впрочем, можете вы предложить нам из того, чего бы мы не знали наизусть? Из того, чего бы не попирали ногами, зачастую даже в минуты восторженного исступления? Не считаю нужным скры- вать от вас, что вас ожидает служба тяжкая, мучительная и изнурительная, и за малейшую оплошность вас неукоснительно и немедленно подвергнут суровому телесному наказанию.
Потому я должен порекомендовать вам аккуратность, покорность и полное самоотречение в следовании нашим желаниям: пусть вашим единственным законом станет повиновение,
летите навстречу нашим прихотям, предупреждайте их и помогайте им рождаться. И это не потому, что вы что-то выиграете таким поведением, а потому, что потеряете неизмеримо больше, если не последуете этим правилам. Подумайте о вашем положении, подумайте о том, кто вы и кто мы, и пусть эти мысли повергнут вас в трепет. Вы находитесь вдали от
Франции, в глубине необитаемых лесов, среди крутых вершин и глубоких пропастей, все переходы через которые были разрушены, едва вы по ним прошли. Вы заточены в непри- ступной крепости; никто не ведает о вашем местопребывании, вы оторваны от ваших друзей и родных; для всего мира вы умерли, и только наши желания продлевают вашу жизнь.
И кто же те люди, во власти которых вы оказались теперь? Закоренелые злодеи, для которых нет иного Бога, чем их похоть, нет иного закона, чем разврат, и чьему распутству нет никаких пределов; совратители и растлители без веры, без принципов, без морали, чье самое незначительное преступление глубоко оскверняет все, что так ценят глупцы. Для нас убить женщину – да что я говорю «женщину!» – убить любого человека из населяющих поверх- ность земного шара так же легко, как прихлопнуть муху. Вряд ли сыщется порок, которому мы не предавались бы, пусть ни в ком из вас это не вызовет отвращения, принимайте наши желания без брезгливой мины, а смиренно, с терпением и даже с отвагой. Если, к несчастью,
кто-либо из вас не выдержит бури наших страстей, пусть мужественно встретит свою участь:
никому из нас не суждено жить вечно, и счастлива та женщина, что умирает юной.
Вам прочли правила весьма мудрые и надежно обеспечивающие как вашу безопас- ность, так и наши удовольствия. Следуйте же им не умничая, слепо и поостерегитесь раз- дражить нас дурным поведением.
Я знаю, что иные из вас уповают на известные узы, связывающие нас с ними, и рас- считывают благодаря им пользоваться некоторым снисхождением. Вы совершите роковую ошибку, если будете надеяться на это. Никакая связь не является священной в наших глазах,
и чем более высоко стоит она в глазах других, тем более возбуждаются наши чувства от пре- небрежения ею. Дочери наши и супруги, именно к вам обращаюсь я в эту минуту. Не ждите для себя никаких преимуществ. Напротив, предупреждаем вас, что обхождение с вами будет более суровым, нежели с другими, и именно для того, чтобы показать вам, до какой степени презираем мы те узы, которые, как вы полагаете, нерушимо соединили нас с вами. И не ждите к тому же, что наши прихоти, исполнения которых мы будем от вас требовать, будут адресоваться вам ясным и определенным образом: жест, взгляд, а то и внутреннее состояние

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
36
души должны быть вам внятны, и если вы не поймете их, то вас подвергнут наказанию тотчас же. Это будет расценено как неповиновение, а не непонимание. Вам предстоит разбираться в наших жестах, взглядах, даже в выражении нашего лица. Предположим, к примеру, поже- лали увидеть обнаженной такую-то часть вашего тела, а вы по оплошности подсунули дру- гую: вы разумеете, до какой степени вы приведете в смятение наше воображение и охладите пыл либертина, который, к примеру, жаждал увидеть зад, чтобы разрядиться, и которому по дурости подставили переднюю дыру. Вообще постарайтесь пореже открываться спереди,
вспоминайте почаще, что эта смердящая часть вашего тела, которую природа создала, надо полагать, сдуру, внушает нам по преимуществу отвращение. Что же касается самих задниц,
то вы должны знать, сколь желанны они многим, причем именно в том состоянии, которое вы предпочитаете утаивать от посторонних взглядов.
Впрочем, вскоре вы получите дальнейшие инструкции от четырех дуэний, которые объяснят вам все окончательно.
Одним словом, трепещите, угадывайте, повинуйтесь, предвосхищайте, и если вы не будете особенно счастливы, то и непоправимых бед с вами не случится. Притом – никаких интрижек между вами, никаких связей и, самое главное, чтобы не было этой дурацкой деви- чьей влюбленности друг в дружку, которая, с одной стороны, размягчает сердце, а с другой –
делает его более недоступным и менее расположенным к тому единственному и простому, к чему мы вас предназначили. Уразумейте, что мы смотрим на вас отнюдь не как на существа человеческие, а как на животных, которых кормят, когда они исправно служат, и забивают,
когда они служить отказываются, и, стало быть, проку в них никакого нет.
Вы увидели и то, что вам строго-настрого запрещено все, что может походить на испо- ведание какой-либо религии; нет ни одного преступления, за которое здесь подвергнут столь же тяжкой каре, как за это. Мы знаем, что среди вас есть несколько полоумных, которые никак не могут отвратиться от идеи этого презренного божка и почувствовать, насколько омерзительна религия; их будут тщательно проверять, и не стану от вас скрывать, что не будет предела тому, что им придется вынести, если, к несчастью, их застигнут с поличным.
Пусть они убедятся, эти безмозглые твари, пусть удостоверятся, что существование Бога есть бред помешанного, которому ныне на земле верят не более чем два десятка ослеплен- ных приверженцев, что религия – всего лишь хитрая выдумка, которой плуты хотели нас обмануть и которая сегодня достаточно разоблачена. Посудите сами: если бы существовал
Бог и он был всемогущ, как мог он позволить, чтобы добродетель, которую он предписы- вает всем чтить и которой вы так гордитесь, была принесена в жертву пороку, разврату? Как может всемогущий допустить, чтобы такое ничтожное существо, как я, который в сравнении с ним все равно что клещ в сравнении со слоном, высмеивало и презирало его, как это делаю я с превеликим удовольствием каждый день?
Завершив эту краткую проповедь, герцог сошел с трона, и все слушательницы, за исключением четырех дуэний и четырех рассказчиц, прекрасно понимавших, что им пред- стоит играть роль жриц, а не жертв, все, повторяю я, кроме этих восьмерых, залились сле- зами. Герцог, ничуть не тронутый общей печалью, оставил их судачить, строить догадки,
плакаться друг дружке, уверенный, что находящиеся при них восемь его шпионок дадут ему полный отчет обо всем. Он провел ночь с Эркюлем, одним из прочищал, ставшим его самым большим фаворитом как любовник, и с маленьким Зефиром, который в качестве любовницы занимал всегда первое место в сердце герцога.
Назавтра, как только пробило десять часов утра, занавес грандиозного действа раз- врата поднялся, чтобы не опускаться больше до самого конца спектакля, до двадцать вось- мого дня февраля.

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
37
А теперь, друг-читатель, надобно расположить и твое сердце, и твой рассудок к повест- вованию, грязнее которого не было за все время существования мира, такой книги ты не сыщешь ни у древних, ни у нынешних авторов. Вообрази, что всякое наслаждение, если оно прилично или предписано тем существам, о котором ты беспрестанно рассуждаешь, не будучи с ним знаком досконально, и которое ты именуешь природой, все подобные насла- ждения, говорю, нарочно исключены из этого сборника, а если ты, паче чаянья, встретишься здесь с ними, то они непременно будут сопровождаться каким-либо преступлением или будут приправлены какой-нибудь гнусностью.
Несомненно, многие из тех экстравагантностей, что будут изображены перед тобой,
покажутся тебе отвратительными, но среди них непременно найдутся и такие, которые смо- гут разогреть тебя до такого градуса, что это обойдется тебе не в одну каплю любовного сока. Вот и все, что нам нужно.
Без подробного рассказа, без кропотливого анализа можешь ли ты ждать от нас уве- ренной догадки о том, что тебе подходит? Это ты волен выбрать одно и отказаться от про- чего; другой предпочтет иное, и мало-помалу все займет свои места. Итак, перед тобой рас- сказ о великолепном празднестве, где приготовлены шесть сотен самых разнообразных блюд для удовлетворения твоего аппетита. Все ли они будут тобой испробованы? Нет, разумеется,
но такое неимоверное количество расширит границы твоего выбора, и, прельщенный богат- ством возможностей, ты не станешь сетовать на угощающего тебя амфитриона. Поступи соответственно: остановись на чем-то и пренебреги остальным, но не осуждай то, что тобой отброшено, только потому, что эти вещи не имели счастья получить твое одобрение. Помни,
что другие одобрили их, и будь философом. Что же касается разнообразия этих блюд, будь уверен, что оно существует: приглядись прилежно к тем проявлениям страстей, которые представляются тебе ничуть не отличными друг от друга, и ты увидишь различия между ними; как бы тонки, как бы незначительны ни были эти различия, они должным образом выделяют и характеризуют те или иные виды либертинажа, здесь рассматриваемые и обсуж- даемые. К тому же все эти шесть сотен страстей разбросаны по историям четырех рассказ- чиц: еще одно обстоятельство, о коем читателя должно предуведомить. Мы не хотели доку- чать читателю монотонным представлением этих страстей, но вставили их в живую ткань рассказа. Но и здесь можно опасаться, что иной малосведущий в материях подобного рода читатель спутает означенные страсти с рассказом о каком-то приключении или просто обы- денном случае из жизни рассказчицы; потому-то представление каждой из этих страстей выделено со всевозможным тщанием: на полях проставлены особые значки, под которыми помещены слова, годящиеся для наименования той или иной страсти. Значки эти находятся в одном ряду с тем местом, откуда начинается рассказ о ней. Окончание же рассказа непре- менно ознаменовано тем, что следующий, не имеющий касательства к данной особенности,
фрагмент начинается с красной строки.
Кроме того, обилие персонажей этой своеобразной драмы понуждает нас, несмотря на подробное их описание, данное выше, поместить здесь и особую таблицу, содержащую имя,
возраст каждого действующего лица и также беглый набросок его портрета. Читатель, если он затруднится по мере развертывания повествования при встрече с тем или иным героем,
может возвратиться к этой таблице или пройти еще дальше к началу, если эскиз в таблице не позволит ему достаточно разобраться, о ком идет речь.

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
38
Персонажи романа о Школе Либертинажа
ГЕРЦОГ ДЕ БЛАНЖИ, пятидесяти лет, сложен, как сатир, одарен чудовищным муж- ским органом и неистовой силой. Его можно рассматривать как представляющего в своем лице все пороки и все преступления. Он убил свою мать, свою сестру и трех своих жен.
ЕПИСКОП ***, брат герцога. Сорок пять лет, более тонкого сложения, чем герцог,
с очень дурными зубами. Лукавый, пронырливый, преданный приверженец содомии как активной, так и пассивной; все остальные виды удовлетворения похоти отвергает с презре- нием. Двух детей, оставленных ему на попечение умершим другом, он убил, чтобы овла- деть их наследством. У него была настолько возбудимая нервная система, что он часто терял сознание во время извержения семени.
ПРЕЗИДЕНТ КЮРВАЛЬ, шестидесяти лет. Это был высокий, сухопарый мужчина с угасшим взором, глубоко сидящим в глазницах глаз, с нечистым дыханием изо рта, ходя- чий образ распутства и либертинажа. Он подверг себя обрезанию, эрекция у него случа- лась редко и с большими затруднениями, однако когда она все-таки случалась, изливался он весьма бурно, а вообще излияние семени у него происходило ежедневно. Предпочтение он отдавал мужскому полу, однако и девицей не брезговал бы. Но больше всего он любил ста- рух и все, что отдавало свинством. Он был снабжен почти таким же огромным членом, что и герцог. За последние годы он крепко огрубел вследствие разврата и непомерного пьянства.
Он получал особенное удовольствие от жестокостей и насилия и часто совершал их во время извержения семени.
ДЮРСЕ, финансист, пятидесяти трех лет, близкий друг и школьный товарищ герцога.
Это был коренастый коротышка с хорошо сохранившимся телом, кожа была свежей и белой.
Талия у него была совсем женская, и таковы же были его вкусы; лишенный возможности из- за миниатюрности своего органа доставлять наслаждение женщинам, он предпочел их изоб- ражать и был готов, чтоб его использовали соответственно в любую минуту. Единственное,
в чем он мог проявлять свою активность, было сношение в рот, и он, разумеется, любил это безумно. Наслаждения плоти были его богами, и ради них он был готов принести в жертву все что угодно и кого угодно. Он был умен, хитер и совершил множество преступлений. Он отравил свою мать, свою жену, свою племянницу единственно с целью захватить их состо- яние. Душа у него была тверда, душа стоика, совершенно не знающая сострадания. Но член его почти не знал состояния напряжения, а изливался он крайне редко, причем минутам кри- зиса предшествовали приступы похотливого бешенства, опасные зачастую для того или той,
кто служил предметом его страсти.
КОНСТАНЦИЯ, жена герцога и дочь Дюрсе. Ей было двадцать два года, она была красива красотой римлянки, скорее величественной, чем изящной, и несмотря на некоторую дородность, была хорошо сложена, роскошное тело, своеобразно изваянный зад, могущий служить моделью художнику, черноволоса и черноглаза. Она обладала умом и ничего, кроме ужаса, не испытывала перед своей судьбой. Ее природную добродетель ничто, кажется, не могло разрушить.
АДЕЛАИДА, жена Дюрсе и дочь президента. Это была прелестная куколка двадцати лет, блондинка с красивыми живыми голубыми глазами. Всем своим обликом она годилась в героини романа. Немного длинная шея и слишком крупный рот – вот, пожалуй, и все ее недостатки. Маленькая грудь, маленький зад – все отличной формы. Ее душа была настро- ена на лад романтический, сердце нежное, и она старательно скрывала, что была набожной христианкой.
ЮЛИЯ, жена президента и старшая дочь герцога. Этой сдобной толстушке было двадцать четыре года. У нее были прекрасные карие глаза, красивый носик, черты лица

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
39
несколько резкие, но приятные, и только рот был ужасно велик. Добродетели в ней не заме- чалось, напротив, она имела склонность к неопрятности, к пьянству, к обжорству и к рас- путству. Муж любил ее именно за изъян ее рта – эта странность соответствовала вкусам президента. Какого-нибудь понятия о религии Юлия не имела никогда.
АЛИНА, ее младшая сестра, считающаяся дочерью герцога, но на самом деле обя- занная своим рождением епископу и одной из герцоговых жен. Восемнадцать лет, весьма пикантная физиономия, карие глаза, вздернутый нос, производила впечатление довольно шаловливой, хотя по сути своей была вяловата и ленива. Темперамент в ней еще не ска- зался, и она от всей души ненавидела те мерзости, которым подвергалась. Епископ лишил ее невинности сзади в десятилетнем возрасте. Он оставил ее в полном невежестве: она не умела ни читать, ни писать, она ненавидела епископа и чрезвычайно боялась герцога. Очень любила свою сестру, была воздержана и опрятна, отличалась какой-то детскостью. Зад у нее был прелестный.
ДЮКЛО, первая рассказчица. Ей было сорок восемь лет, она была довольно свежа,
многое сохранила из своей красоты, зад ее был выше всяких похвал. Брюнетка, дородный стан, в теле.
ШАМВИЛЬ было пятьдесят лет. Она была худа, хорошо сложена, взгляд пылал похо- тью. Она была трибада, и все в ней изобличало эту склонность. В последнее время она зани- малась сводничеством. Блондинка, глаза красивы, клитор длинный и очень чувствительный,
зад довольно послуживший, и, однако, с этой стороны она была девственницей.
МАРТЕН, пятидесяти двух лет. Сводница. Толстенная мамаша, довольно свежая и здоровая. Благодаря особенностям своего женского органа она сызмальства была знакома только с наслаждениями Содома, для которых она, кажется, была и создана, так как обладала самым прекрасным из всего возможного задом: он был огромен и так хорошо приспособлен для проникновения, что она, не моргнув глазом, принимала в себя самые могучие орудия.
Она еще сохраняла свежесть черт, хотя, конечно, уже начинала увядать.
ДЕГРАНЖ, пятидесяти шести лет, была самой большой злодейкой, когда-либо суще- ствовавшей на свете. Она была длинная, тощая, бледная, с черными как смоль волосами – это было само воплощенное злодейство. Ее потрепанный в сражениях зад напоминал наждач- ную бумагу и был украшен зияющей дырищей. У нее не хватало одной груди, трех пальцев и шести зубов – словом, тот еще фрукт. Не существовало преступления, которого она бы не осуществила. Разговор у нее был приятный, она была умна и к настоящему времени была содержательницей притона.
МАРИ, первая дуэнья, пятьдесят восемь лет. Она испытала и плети, и клеймение, води- лась с воровскими шайками. Тусклые, гноящиеся глаза, кривой нос, желтые зубы, одна яго- дица изъедена язвами. Она родила и сама же умертвила четырнадцать детей.
ЛУИЗОН, вторая дуэнья, шестидесяти лет. Низкорослая хромоножка, кривая и горба- тая, однако с очень красивым задом. Натура преступная и злобная. Эти двое были пристав- лены к девочкам, а две последующие – к мальчикам.
ТЕРЕЗА, шестидесяти двух лет. По виду – сущий скелет, ни волос на голове, ни зубов во рту, из которого выходило зловонное дыхание. Зад испещрен шрамами, дыра огромная.
От нее исходило постоянное зловоние. Одна рука у нее была скрючена, и она хромала.
ФАНШОН было шестьдесят восемь лет. Шесть раз она была приговорена к повеше- нию, совершила все мыслимые преступления. Косоглазая, курносая толстуха, у которой во рту осталось лишь два клыка. Рожистое воспаление раскрасило ее задницу, геморроидаль- ные шишки украшали дыру, шанкр пожирал вагину, а рак – грудь. Кроме того, у нее была обожжена кожа на ноге, она жрала что ни попадя и могла блевать, пускать газы и испраж- няться в любую минуту и в любом месте, сама того не замечая.

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
40
Сераль девочек
ОГЮСТИНА, дочь барона из Лангедока, пятнадцать лет, изящная смышленая мор- дочка.
ФАННИ, дочь советника из Бретани, четырнадцать лет, внешность милая и ласковая.
ЗЕЛЬМИРА, дочь графа де Тервиль, сеньора де Бос, пятнадцать лет, благородный вид и чувствительная душа.
СОФИ, дочь дворянина из Берри, очаровательная четырнадцатилетняя девочка.
КОЛОМБА, дочь советника Парижского парламента, тринадцать лет, свежести необыкновенной.
ЭБЕ, дочь офицера из Орлеана, вид очень проказливый и прекрасные глаза; ей двена- дцать.
РОЗЕТТА и МИШЕТТА, две по внешности благовоспитанные девочки. Одной трина- дцать лет, она дочь судейского из Шалона на Соне; второй – дочери маркиза де Сенанжа,
двенадцать лет, она была похищена у своего отца в Бурбоннэ.
Все эти девочки были прекрасного сложения и исключительной миловидности, их ото- брали из ста тридцати кандидаток.
Сераль мальчиков
ЗЕЛАМИР, тринадцатилетний сын дворянина из Пуату.
КУПИДОН, того же возраста, сын дворянина из окрестностей де Ла-Флеш.
НАРЦИСС, двенадцати лет, сын мальтийского рыцаря из Руана.
ЗЕФИР, из Парижа, сын генерала, он предназначался герцогу. Ему пятнадцать лет.
СЕЛАДОН, сын судейского из Нанси. Ему четырнадцать лет.
АДОНИС, сын президента Палаты из Парижа, пятнадцать лет. Он предназначался
Кюрвалю.
ГИАЦИНТ, четырнадцать лет, офицерский сын, похищенный в Шампани.
ЖИТОН, королевский паж, двенадцати лет, сын дворянина из Ниверне.
Никакое перо не в силах описать изящество, красоту и тайные прелести этих восьме- рых детей, выбранных, как уже было сказано, из огромного числа своих сверстников.
Восемь прочищал
ЭРКЮЛЬ, двадцати шести лет, довольно красивый малый, но совершеннейший него- дяй; фаворит герцога; член восьми дюймов и двух линий в обхвате при тринадцатидюймо- вой длине; излияния обильны.
АНТИНОЙ, очень красивый тридцатилетний мужчина. Его член – восьми дюймов в обхвате и двенадцати в длину.
БРИЗ-КЮЛЬ, двадцать восемь лет, по виду сущий сатир; член кривой, головка огромна: она имеет восемь дюймов, три линии в обхвате, тогда как сам член в обхвате только восемь дюймов и в длину тринадцать. Этот чудовищный член изогнут, как турецкий ятаган.
БАНД-О-СЬЕЛЬ, двадцати пяти лет, очень уродлив внешне, но крепок и здоров; глав- ный фаворит Кюрваля, он всегда наготове, член его – семь дюймов, одиннадцать линий в обхвате и одиннадцати дюймов в длину.
Четверо других обладают членами длиной от девяти до одиннадцати дюймов, а в обхвате от семи с половиной четверки – между двадцатью пятью и тридцатью годами.

М. д. Сад. «120 дней Содома, или Школа разврата»
41
Вот что я пропустил при написании вступления:
1. Надо будет сказать, что Эркюль и Банд-о-Сьель, один негодяй, а другой – очень
уродлив внешне, и что никто из восьмерки не получал никогда удовольствия ни с мужчи-
нами, ни с женщинами.
2. Что часовня служила одновременно и сортиром, и детализировать последствия
такового ее употребления.
3. Что сводники и сводницы в своих поисках пользовались услугами различных голово-
резов, бывших в их распоряжении.
4. Подробнее рассказать о грудях служанок и о раке у Фаншон. Также подробнее опи-
сать внешность всех шестнадцати детей.
Сто пятьдесят простых страстей или страстей первого уровня, составляющих
тридцать ноябрьских дней, наполненных повествованием Дюкло, к которым примешались
скандальные события в замке, записанные в форме дневника в течение указанного месяца.

перейти в каталог файлов